Попаданец наоборот. С Гражданской войны на Великую Отечественную

Но, как оказалось, принятие в члены партии было не единственной наградой, которая причиталась штабс-ротмистру Истомину. Учитывая всё произошедшее, его представили к ордену Красной Звезды и повысили в звании до ефрейтора.

«Так, а вот это уже более приятное, чем партбилет члена ВКПб, — констатировал Истомин. — Можно считать, что военная карьера в Красной армии началась. Интересно кстати, а какому чину русской армии соответствует красноармейское звание ефрейтор» Но спросить было не у кого, и Истомину пришлось отложить своё любопытство до более лучших времён. Рублёв отбыл в тыл тем же вечером, а Истомина на следующее утро зачислили в состав маршевой роты, идущей на пополнение. Так он снова оказался на передовой.

Глава 10

«Нет, повезло всё-таки мне с оружием, — Истомин для проверки после чистки спустил вхолостую курок винтовки СВТ-40. – Самозарядная, десять патронов в магазине, отдача за счёт дульного тормоза компенсатора меньше, да и полегче мосинки будет. Главное – только чистить вовремя и вообще в порядке держать и всё будет как надо чётко и надёжно. Спасибо комиссару за подарок. Считай, тоже наградное оружие, сразу после принятия в партию вместе с партбилетом вручили».

— Пехота на танки, приготовиться к атаке, — раздалась команда.

«Так, началось. В атаку, так в атаку, — подумал Истомин, занимая место за башней танка КВ-1, – сейчас мы немцев утюжить будем. Теперь, слава богу, и у нас танки имеются, аж целых одиннадцать штук. Причём добрая половина из них новейшей конструкции. Три Т-34, три КВ-1 ну и ещё пять БТ. Эти, правда, более устаревшие, но тоже сила». КВ взревел дизелем и, набирая скорость, рванулся в сторону немецких позиций.

«Так, а что это я тут разъездился, — вдруг спохватился Истомин, — это же танк, а не трамвай. Шлёпнут немцы снарядом по броне и поминай как звали тех, кто снаружи был. Всё, покатались и будет». Истомин спрыгнул с танка и побежал рядом, прячась за его бронированной тушей. Как раз вовремя. Почти сразу по башне один за другим ударили два бронебойных снаряда, выбив огромные снопы искр. Броня устояла, чего нельзя было сказать о пехотинцах, оставшихся на танке. Досталось всем. Двое погибли сразу, а ещё один получил контузию. Танк резко затормозил и грозно за вращал башней, очевидно, выискивая обстрелявшую его противотанковую пушку. «Так, что там? – Истомин выглянул из-за танковой кормы. — Ух ты, да тут из лесного массива со стороны немецких позиций широкой цепью выползали один, два, три, пять, семь, девять, одиннадцать, пятнадцать, семнадцать немецких танков. Ну, сейчас будет мясорубка, ох, будет».

Немцы открыли огонь, с ходу пытаясь отсечь пехоту от танков. Но не тут-то было. Пехота, конечно, залегла, но вот танки. Танки устроили немцам настоящую бойню. Особенно Т-34 и КВ. Не прошло и пяти минут, как восемь из семнадцати немецких машин горели, испуская клубы чёрного бензинового дыма. Но победа далась нашим танкистам дорогой ценой. Немцам удалось уничтожить четыре БТ из пяти, потом вспыхнула, поражённая в лобовую броню, тридцать четверка. Счет почти сравнялся. Новый залп с нашей стороны. Еще три немецких танка окутались чёрным дымом, а у одного снесло башню. Ну что, получили Продолжаем атаку, — Истомин  снова выглянул из-за танка. Самое время. Немцы уползают в лес, можно наступать. Как бы ни так. Вдали раздался отдалённый гул, и через несколько мгновений всё поле боя содрогнулось от взрывов гаубичных снарядов. Да чтоб… Истомин скатился в воронку. О продолжении атаки не могло быть и речи. Танки дали задний ход, пытаясь уйти из-под обстрела. Танк Истомина тоже, но вдруг крутнулся на месте и замер. Очередной взрыв, причём очень близко. Громыхнуло так, что потемнело в глазах, и Истомин на некоторое время потерял сознание. Очнулся он от того, что его тряс за плечи танкист.

— Пехота, ты живой?

— Живой, — Истомин помотал головой, вроде всё в порядке, — а у вас что?

— У нас? У нас гусеницу перебило и башню заклинило. Сейчас обстрел кончится, попробуем починиться и к своим, не бросать же немцам машину. Наши-то на исходную отошли.

Ещё несколько взрывов. Артобстрел прекратился.

Истомин выглянул из воронки. Так наши отступили до немецких позиций метров триста-четыреста, а у нас танк без хода и с заклиненной башней, причём мы в низине и с нашей стороны невидны. «Весело». Как пить дать немцы танк захватить попытаются.

— Лейтенант, — обратился он к танкисту, заметив под расстёгнутым воротником комбинезона лейтенантские петлицы. — Пулемёт с танка снять можно. Чует моё сердце, сейчас к нам немцы штурмовую группу двинут.

— Согласен, двинут, — кивнул командир танка.

— Еремеев, снимай курсовой пулемет, в случае чего будешь немцев от танка отсекать, — приказал он лежащему рядом радисту-пулемётчику, — а мы ремонтом займёмся сперва гусеницу, потом башню.

Ну вот и отлично. Истомин поглядел на залёгшего рядом с ним пулемётчика. Пулемёт и моя самозарядка, маловато, конечно, но до окончания ремонта отбиваться сможем. Так всё, ждём.