Попаданец обыкновенный

– Много чего… – вздохнула опечаленно шаманка. – Но мои возможности по управлению бубном сейчас ограничены. Я ведь так и не инициирована… Могу вызвать элементали на какую-нибудь несложную работу, атаковать душами, а вот творить что-то масштабное, например управлять погодой, я уже не в силах.

– Ясно. А сейчас инициироваться сама можешь? Место Силы есть, – кивнул я на кратер.

– Нет, это лучше делать под руководством опытного шамана.

– Стало быть, у тебя почти нет шансов стать инициированной?

– Ну, можно попросить другого старшего шамана. Правда, роду, пошедшему на такой шаг, а идут на него не от хорошей жизни, это будет стоить ну очень дорого, просто неприлично, и не факт, что он сделает все как надо и не вложит в меня какие-то нужные ему ограничения или скрытые плетения на повиновение. Ведь инициируемый становится в этот момент очень зависим от направляющего и беспомощен…

– Это я тоже понял…

Типа вредоносную программу-червя в программное обеспечение чужого компа всунуть, со всеми полагающимися последствиями.

– И все?

– Ну-у… – отчего-то смутилась шаманка. – Я могу инициироваться самостоятельно со временем, став сильнее, намного сильнее, чем сейчас… Ведь как-то же появились первые инициированные шаманы! Разве что духи предков провели…

– Понятно. И у тебя есть шансы стать сильнее для самостоятельной инициации?

Олграна только кивнула, вновь потупив глаза, и разве что ножкой перед собой шаркать не стала. Чего это она?

И чего у меня такое странное ощущение, будто я осел, подумал я с некоторым беспокойством. Вроде причин для волнений нет, но что-то гложет странное, – вроде ведь и опасности не ощущаешь. Так, легкий подвох…

– Как у вас с водой? – спросил я шаманку, отмахнувшись от мыслей, не имеющих ответов, по крайней мере на данный момент.

– А что?

– Руки помыть.

– Ну, на это хватит. Сейчас принесу.

Олграна сходила к своему буйволу, безмятежно стоящему на краю обрыва и жующему траву, и сняла с него мех с водой, после чего полила мне на руки, и я их хорошо отмыл с душистым мылом.

Пожалуй, слишком душистым – вон как у орчанки ноздри затрепетали. Понравилось, видно. Но мне самому мало! Всего один обмылок! Так что дарить не стану! И даже пользоваться не дам! Вот такой вот я жмот.

Отлично, теперь я не чувствую себя маньяком-вивисектором на легком перекуре перед очередной жертвой.

Когда спустились в кратер, стало совсем светло, и вместе с первыми лучами солнца пришла в себя Зеленоглазка.

– Ты меня понимаешь? – спросил я ее, присев рядом.

По расширенным глазам гоблинки понял, что понимает.

– О да, муж мой, я понимаю тебя! – бросилась она ко мне и, чуть не сбив с ног, заключила в крепкие объятия, так что из меня чуть «паста» не полезла. Сильна девчушка.

– Чевой?! – выпал я в натуральный осадок, осознав, что она сказала.

Без меня меня женили!!!

Увидев мое потрясенное лицо, самым натуральным образом заржала Олграна – чуть на землю не свалилась.

Вот это я попал!!!

Зеленоглазка переводила непонимающий взгляд с меня на шаманку.

– А чего ты хотел, Кэррэл?! Они ведь дикари! Раз допустила до себя – муж! Ха-ха-ха!

– Да это если бы допустила! Я бы еще понял. А то ведь все было несколько иначе, что ли…

Зеленоглазка, удивительное дело, несколько смутилась.

Шаманка вновь засмеялась, поняв все правильно, – что не она меня допустила до себя, неприступная такая, уступив настойчивым домоганиям с моей стороны, а сама на меня залезла.

– Ладно, посмеялись, и хватит, давайте поедим и будем убираться отсюда, – сказал я.

Это предложение возражений не встретило.

Олграна распотрошила мешки своих попутчиков, уже давно беседующих с духами предков – они им теперь ни к чему, – и достала еду. В основном вяленое мясо неизвестного происхождения, немного сыра, пеммикан и твердые пресные лепешки. В бутылях-«восьмерках», выделанных из каких-то плодов вроде тыквы, вопреки моему ожиданию, плескалось не пиво и даже не кумыс (хотя какой кумыс от коров?!), а кисловатый морс, хорошо утоляющий жажду.

Зеленоглазка обзавелась дополнительным скарбом, сменила мешок, что стал подванивать. Переложила туда всю свою траву и стеклянную банку. От жестяных мало что осталось – перегорели на огне за время пути от частого использования, но теперь у них появилась гораздо более качественная замена. Пополнила арсенал бронзовым ножом, но и от своего каменного отказываться не спешила.

– И ты хочешь, чтобы я на него сел?! – изумленно возмутился я, указывая на предложенного ездового быка. – Не иначе смерти моей хочешь.

После того как мы позавтракали, решили выступать, и орчанка высказалась в том смысле, что плохо ехать – лучше, чем хорошо идти. Типа она в любом случае поедет на своем быке, а мы как хотим, хотим – пешком, хотим – верхом. Так чего, собственно, нам снашивать ноги, они ведь, чай, не казенные, при наличии парнокопытного транспорта, оставшегося в наследство от шамана и его прихлебателей?