Попаданец (СИ)

На самом деле в денежном плане боярин не пострадал нисколько, наоборот прибытку больше получаться стало. Те, кто ушел на заработки или вовсе переехал, на своем месте толком добра в казну не приносили, иначе с чего бы им срываться, когда все и так хорошо. Своих людей Яков Прокшинич не обижал, сверх меры почти никогда не требовал, а если и требовал, то в исключительных случаях. Да и в целом, всего десятина, далеко не у каждого оброк был таким малым. Есть бояре, которые и две и три десятины требовали, или вовсе почти все забирали, оставляя столько, чтобы с голоду не померли. В этом плане на его земле жили хорошо.

— Сначала большую хотел, по четыре сотни саженей в каждую сторону, а потом Пахом убедил маленькую, в сотню саженей. — продолжал свой отчет Михайла. — Но делать пока не стали. Денег у них и правда нет больше, все тебе отдали, боярин. Пяток гривен только лишний получился, торговец тот товар хотел лежалый подсунуть, Прокоп брать не хотел, добро я там был, избу новую смотрел, где мыло варят, твоим именем пригрозил, и они сразу серебром расплатились. Как знал купец, что отказаться могут, иначе откуда с собой столько?

— На пяток гривен крепость не поставишь… — Почесал подбородок боярин, задумываясь о возможных выгодах такого строительства.

С одной стороны глупости все это. Даже деревянную крепость поставить, денег много уйдет и не один год занять может, если добро ставить. Про каменную и мечтать не стоит, то и князь столько денег не даст и людей тоже на порядок больше требуется. Но если будет крепостица, то и защита дополнительная со стороны Пскова. Вот только по чину ли ему свои крепости ставить? Добра то всего пяток деревень, да люда на ней чуть больше двух сотен, размазанных по земле мелкими кучками. Дружина опять же небольшая, пара десятков всего. Если и тратить деньги, то лучше ее увеличить, тогда и слово боярина весу иметь больше будет.

— Про меня что говорят? — Яков Прокшинич вновь уселся за стол.

— Да только хорошее, боярин. Хвалят тебя, что такую деревеньку поставил, что о людях заботишься. Тимофей с Прокопом тоже только добрым словом отзываются, что и помогаешь и оброк добрый требуешь, не лютуешь, а они за это тоже стараются, как могут. Слышал я, там баба одна начала говорить, что Тимофей их кормилец, но он ее сразу одернул, про тебя сказывал, что только благодатью твоей дело спорится.

— Даже так? Это хорошо. — боярин протянул Михайле кусок бересты. — Ряд с Тимофеем заключишь. Молчи, знаю что отрок еще. Да невозможно такие дела позволять на своей земле просто так. В деревне на него все работают?

— Все, боярин. Только не него, а на Прокопа. Вот только…

— Вот именно, что только. На него все работают, он решает кому и что делать. С ним ряд и заключишь. А то, что не по возрасту, моя забота, если что не так выйдет, мне отвечать. Раз на крепость деньги есть, оброка на следующий год будет полторы десятины. Пока что так. На крепость денег не дам, если надумает, сам пусть ставит. Скажи, что оброк больше других деревень, но и помощь от меня будет. Не только тот десяток холопов, еще пяток найду. Все будут не просто так. Раз там все на него работают, то и эти так же, а значит условия такие же. Деньги серебром, кров и еда. Четверть их денег к оброку положить надобно, закупы все, деньги за них уплачены, тоже пользу приносить будут.

— Запомнил, боярин. Сделаю как ты сказал.

— Когда будешь там, поговори с Тимофеем, тьфу, Прокопом. Не дело это товар чужим отдавать. Цену такую же дай, не больше, и запрети более половины другим торговать.

— Не сильно ли будет, почти два десятка ртов кормить лишних? И так десяток тяжко будет. — спросил Михайла.

Он то был не против такого, больше людей, да если еще и под хорошим руководством, означает лишь одно, больше пользы и прибыли. Но с другой стороны, и так все развивается, оброк растет, как бы не испортить и не навредить людям. Михайла хоть всегда и делал все на пользу боярина, но и про простой люд не забывал, старался помочь, подсказать, слово до боярина их донести. За что и любили его люди. Да и сколько проблем такое неожиданное пополнение может принести он тоже понимал. Это здесь боярская деревня, где и людишек много, да и запасы лежат на всякий случай, тут в любом случае проще их всех разместить и по первому году поддержать, а там уже пригляда меньше.

С похожей проблемой Михайла и сам сталкивался, когда из первого похода боярин привел десяток холопов. Не готовы были они к этому нисколечки. Денег практически не было, все ушли на броню и оружие дружины, запасы продовольствия были, но только из расчета своих людей, не больше. Тяжелая выдалась зима, да и весна тоже. Голодно было. Яков Прокшинич тогда спасся тем, что в долг у купцов зерно брал, и по полуторной цене, а то совсем не пережить. Справились конечно, но подкидывать такую же задачу молодому отроку, пусть которому помогает старый Прокоп? Такого то опыта у него не было раньше, чтобы за всю деревню думать и все проблемы решать.