Попаданец (СИ)

- Кей, - вдруг быстро проговорила Доротея, когда телеги остановились и надсмотрщики, спешившись, вразвалочку направились к ним, бросив поводья проворно подбежавшим туда негритятам. - Не бранись с ними. Они опять изобьют тебя. Могут даже убить!

Её бездонные глаза были полны страха и тревоги. Она боялась за него, Кея! Он даже сглотнул.

- Не ссы... то есть не бойся, - пробурчал он, исподлобья глянув на неё. Спохватившись, сдёрнул с себя тряпицу, укрывавшую плечи. - На, забери.

Подошедший надсмотрщик что-то отрывисто пролаял и подтолкнул Доротею к остальным бабам, сползшим с телег, а Кея и Зайца - к мужикам.

- Чтоб ты обосрался, - от души пожелал ему Кей и подковылял к неграм, громыхая чёртовым железом. - Цепуры бы лучше снял! Задолбался я с вашим металлоломом!

Негры шарахнулись от него в разные стороны, как стайка вспугнутых кур, и Кей угрюмо усмехнулся. Зато Заяц прямо прилип к нему, растерянно озираясь по сторонам.

Цепи с Кея сбил всё тот же огромный, как скала, молчаливый дядюшка Соломон, отведя его в закопчённую, пропахшую железом и дымом кузницу - или как она там называлась. По его сноровке Кей догадался, что Соломон-то и заковал его в кандалы, когда он валялся в отключке. Но обиды на кузнеца Кей не держал, хоть и буркнул, мрачно глядя в его мускулистую спину:

- Терминатор хренов!

Соломон отвёл Кея и Зайца в одну из крытых соломой развалюх вблизи кузницы. Войдя внутрь, Кей вскинул голову и вздохнул с некоторым облегчением: хотя бы небо сквозь солому не просвечивало. Окошко было всего одно - напротив двери. Около стен возвышались лежанки, застеленные тряпьём.

- Блох небось тут до едрени фени, - уныло предрёк Кей и почесал зазудевший бок. После операции по снятию металлолома ему сильно полегчало, но зато люто захотелось есть и пить.

Он шлёпнулся на лежанку, обводя тоскливым взором убожище вокруг. Тут наверняка водились не только блохи, но ещё и москиты, сороконожки, крысы... да хрен знает кто! Он глянул на Айзека, смирно присевшего на другую лежанку, и отрывисто спросил:

- Как смыться отсюда? - и досадливо поморщился, увидев, как тот удивлённо округлил глаза. - Ну, слинять, свалить! Удрать! Как?

Заяц вздрогнул всем своим худым телом, пугливо оглянулся на дверь и выпалил:

- Ты что! Поймают - собаками затравят. Убьют!

Голос его дрожал, глаза лихорадочно светились в полумраке хижины. Кей нетерпеливо дёрнул плечом:

- Я не раб и никогда рабом не буду, понял? Вкалывать на эту мисс Лору? Нахрен! Убегу, и пускай убивают.

- Не надо! - едва вымолвил Заяц трясущимися губами, и Кей только рукой махнул:

- Да не кипешуй ты без толку. Я же не сейчас бежать собираюсь. Сначала надо всё разведать как следует.

Он тоже невольно понизил голос до шёпота. Проклятье, он и в самом деле не представлял, куда двигать, выйдя за пределы плантации. На Север? Насколько ему помнилось из школьных занятий по американской истории, ниггеры тогда бежали через границу южных и северных штатов - и даже, может быть, прямиком в Нью-Йорк! Вот только хрен бы знал, где эта чёртова граница проходила, и как до неё надо было добираться!

У входа снова выросла громадная тёмная фигура Соломона - тот безмолвно поманил их пальцем.

- Обед дадут! - ликующе провозгласил Заяц, высунувшись наружу. - Я же говорил, мисс Лора добрая: у других хозяев только с утра и вечером кормят!

И он резво припустил к длинным столам под тростниковым навесом, где на скамьях проворно рассаживались рабы.

Жидкая маисовая каша, из которой торчали куски цыплёнка, была охрененно вкусной, как и просяная лепёшка. Кей даже вылизал глиняную миску остатком лепёшки и поднял глаза, ища Доротею. Её кудрявая голова, снова обвязанная платком, виднелась у дальнего конца стола, возле необъятных размеров стряпухи и закопчённого котла. На кухню её уже успели пристроить, что ли? Доротея тоже вскинула глаза и несколько мгновений смотрела прямо на Кея.

Он почему-то подумал, что холостые бабы и мужики наверняка живут тут отдельно друг от друга, но не успел спросить об этом у Зайца, так ли это. После того, как миски с кашей и кувшины с родниковой водой опустели, надсмотрщики принялись что-то выкрикивать, подымая всех из-за столов.

"Началось!" - с тоской подумал Кей, внутренне весь ощетинившись от одного только собачьего гавканья этих сраных нацистов.

Собаки их, кстати, тоже сопровождали - огромные лоснящиеся твари.

Мать твою...

Кей соврал бы, если б сказал, что у него не играло очко, когда он сунул надсмотрщику под нос классически выставленный средний палец и заорал:

- А не пойти ли тебе, сука?!

Но дрался он с таким остервенелым удовольствием, с каким не дрался никогда, поливая набросившихся на него мудил отборной бранью и с ликованием видя, как их кровища пятнает горячую пыль под его босыми ногами. Прежде чем его наконец скрутили и повалили в ту же пыль, он успел расквасить носы всем троим козлам и яйца как минимум одному - тому, кого он не так давно огрел хлыстом и кого мисс Лора Хендерсон называла Гомером.