«Попаданец» специального назначения. Наш человек в НКВД

– Представляете, Лев Захарович? Эти… эти уроды почти всех местных жителей, переживших оккупацию, считают фашистскими наймитами! И относятся к людям соответственно! – Заболотский был не просто зол, разъярен! И я его полностью поддерживал, особенно после общения с женщинами, проживающими поблизости от нас. Про посещение тюрьмы при управление НКВД я уже вообще молчу! А Василий Степанович продолжал:

– И при всем этом только за двое суток работы по жалобам местных жителей мы выявили пятерых. Повторюсь – пятерых! Настоящих немецких прислужников. Причем они не просто не скрывались, а заняли должности в Ростовской администрации! Это уже… я даже не знаю, как назвать! – Заболотский развел руками.

– Зато я знаю! – Мехлис выглядел… страшно. Скорее всего, именно таким его видели те, кого по рассказам он лично расстреливал. – Через три дня в Ростов прибудет спецбригада, сформированная по приказу товарища Сталина из сотрудников государственной безопасности и органов прокуратуры. А завтра… завтра в город прибывает отдельный конвойный полк НКВД, который поступает в мое полное подчинение. Помимо этого мы получили разрешение на привлечение к операции любых воинских частей, постоянно базирующихся на территории Ростовской области. Майор Заболотский, майор Стасов, капитан Гиндуллин. По прибытии полка НКВД в ваше распоряжение переходят два взвода, с которыми ваша группа выдвигается в город Ейск. Старший группы майор Заболотский, заместитель – майор Стасов, заместитель по политической работе – капитан Гиндуллин. В состав группы также входят четыре бойца ОСНАЗа, с конкретными кандидатурами решим позднее. Задача группы – наведение порядка как в самом городе Ейске, так и прилегающих к нему районах. Предварительный список преступлений местных властей у вас есть. Для наведения порядка и реабилитации партии и советской власти разрешаю вам применять самые жесткие меры, но при этом не скатиться в беззаконие, как эти… все ваши действия будут строго проверяться на соответствие социалистической законности, не забывайте это! Все ясно, товарищи? Товарищ Заболотский, вы и ваша группа свободны!

– Ну и как вам приказ? – Заболотский, прикурив папиросу, серьезно посмотрел на меня с Гиндуллиным. На улице было уже темно, но озабоченное выражение лица «прокурорского» было прекрасно видно.

– Приказ нормальный, работа не очень, – Шафик недовольно покрутил рукой, разбрасывая искорки от зажженной папиросы. – Похоже обстановка в области еще хуже, чем мы с вами думали.

Да уж, думали! Последние два дня запомнились спорами до хрипоты. Я утверждал, что здесь просто бардак, из-за попустительства или непрофессионализма секретаря обкома Строкова. Шафик кричал о Троцкистско-Андреевском заговоре с целью тотальной дискредитации партии и советской власти, что подобное он уже видел во время поездки с Мехлисом в Среднюю Азию. Степаныч же склонялся к смеси наших версий, но с добавлением шпионских игрищ. И кто из нас прав, я бы не стал уверенно утверждать, тем более информации недостаточно. Напрягал меня еще один момент: несмотря на напутствие Меркулова, трогать руководство областного НКВД мне запретили. Причем запретил сначала Мехлис, а потом и из Москвы рявкнули, куда я сдуру обратился за разрешением действовать. Оно вроде и не очень-то и нужно, но неприятный осадок остался. Правда насчет районных отделов ничего не говорилось, поэтому посмотрим!

– Андрей, а чего это ты так злобно ощерился? – толчок Заболотского в плечо выкинул меня из размышлений. – Колись, о чем так задумался?

– О том, что трогать районных коллег мне никто не запрещал, – честно ответил я и услышал радостное ржание мужиков.

– Ну кто о чем, а чекист о чистке рядов мечтает! – всхлипывая, произнес Гиндуллин. – До чего же вы все похожи! Вас товарищ Берия что, по шаблону отливает?

Ну тут я уже обиделся! По какому шаблону?! И ничего я непохож! Я и чекист-то… Или за последние годы все же нахватался чего-то и стал хоть немного соответствовать своему званию? И…

– Ну вот! Опять куда-то убежал, – новый толчок в плечо вернул меня в реальность.

– Ладно, мужики, пойдемте к нам, обсудим предстоящую работу, – Василий Степанович первым шагнул со двора и направился к дому, занятому «прокурорскими».

Через пять минут мы уже сидели за стареньким круглым столом, с лежащими на нем газетами, выполнявшими роль скатерти. Молодой, круглолицый ефрейтор принес крепко побитый жизнью жестяной чайник с густо заваренным чаем, три кружки, судя по вмятинам на жести, выдержавшим не меньше испытаний, чем их «старший брат», и плетенную из соломы корзинку с сушками, больше похожими на каменные кольца. Поблагодарив бойца, Заболотский сам налил всем чаю, затем достал из пухлой полевой сумки потрепанный блокнот.

– Давайте, мужики, прикинем наши действия в Ейске. Ты как, Андрей? Что думаешь? Как обстановку оцениваешь?

Отхлебнув обжигающего чая, по вкусу напоминающего подслащенный чифир, я пожал плечами.