«Попаданец» специального назначения. Наш человек в НКВД

Подозвав еще пару бойцов, сержант обрисовал им задачу и с одним из них уполз к остальным, направо. А я, с оставшимся, помаленечку, полегонечку, стал выдвигаться вперед к дереву, смещаясь немного левее и стараясь стать как можно незаметнее. А минуты через три стали раздаваться короткие автоматные очереди – это бойцы не давали этому гаду поднять голову и отвлекали его внимание на себя. Вот что интересно! Проползти двадцать, тридцать, – даже сто! – метров, это ерунда. Но когда в любой момент ожидаешь прилета пули, стараешься стать незаметным… Эти несчастные метры начинают казаться километрами! Это я заметил, еще выходя из окружения после гибели группы на Украине. Но тогда было труднее и страшнее, а сейчас… Даже не знаю, как правильно описать чувства, заставлявшие мелкой дрожью трястись пальцы. Воедино слились страх и азарт, дикое желание добраться до этой сволочи и не подставиться ему, и чтобы мужиков он достать не смог. А мысленно я молился, чтобы Бог, если он есть, дал нам взять эту нелюдь живой. Человек может убить. Но убить женщину так, как убил он – только нелюдь. Уходя с дороги, я бросил последний взгляд на тела: низ живота девушки-милиционера был просто разорван пулями. От таких ран сразу не умирают, а боль жуткая. Тварь хотела, чтобы она помучилась! Именно поэтому я и хотел взять его живым, насколько понимаю – другие тоже.

Так за мыслями, незаметно мы и выбрались на намеченное место. Переглянувшись с бойцом, я разжал усики у ребристой «лимонки», резко рванул кольцо и, выждав мгновение, аккуратно метнул гранату в сторону дерева, сразу вжавшись в землю. Ну его на фиг! Нарваться на свои же осколки совсем не хочется! Наши гранаты рванули почти одновременно, слившись в один раскатистый взрыв. А через мгновение раздались еще два взрыва – отработали сержант и второй боец. Только прошли последние осколки, как я вскочил и бросился к дереву.

Последнее, что мне запомнилось, это оскаленное усатое лицо мужика лет пятидесяти, с бегущей из носа и рта кровью, огненные вспышки перед ним, удар в грудь и темнота.

Из спецсообщения народному комиссару Л.П. Берии от 24 февраля 1944 г.:

«…открыли, время 2 минуты 17 секунд…»

Народному Комиссару Внутренних Дел СССР

Л.П. Берии

от старшего отдельной группы охраны, лейтенанта государственной безопасности

Е.И. Смирнова

Объяснительная.

26 февраля 1944 года, в 7 часов 30 минут, согласно приказу генерал-полковника Мехлиса Л.З., объект «Гуляка» выехал из г. Ейска в направлении г. Ростова на легковом автомобиле «М1» в сопровождении грузового а.м. «ЗИС-5». В связи с неблагоприятной криминогенной обстановкой на территории Ейского района и Ростовской области, а также выполняя ранее полученные распоряжения, объект «Гуляка» сопровождала охрана в следующем количестве:

3 сотрудника органов ГБ, включая меня.

5 приданных морских пехотинцев Азовской флотилии.

По всем предварительным расчетам и ранее полученным инструкциям, я посчитал данное количество охраны более чем достаточным.

В 5,5 километра от станицы Старощербиновская, в 13 часов 42 минуты, наша колонна наткнулась на автобус «Опель-Блитц» «w39» (армейская модификация автобуса), подвергшийся нападению неустановленных лиц. Рядом с автобусом обнаружены тела трех человек:

сержант милиции Саечкина Ольга Петровна, 1925 г.р., сотрудник Старощербиновского отделения милиции;

Авадзе Рустем Гелаевич, 1887 г.р., агроном, направленный Краснодарским обкомом ВКП(б) в ст. Старощербиновскую;

Смехачев Георгий Михеевич, 1900 г.р., водитель сельхозотдела Краснодарского обкома ВКП(б).

По результатам оперативного осмотра места происшествия было выяснено, что нападение совершил один человек, используя при нападении (предположительно) пистолет германского производства типа «парабеллум», и что нападающий покинул место преступления в пределах десяти-пятнадцати минут до нашего прибытия. Данные выводы сделаны на основании найденных следов, гильз, характера ранений на телах убитых и состоянии загоревшегося автобуса.

На основании осмотра объектом было принято решение о преследовании неизвестного собственными силами, оставив на месте водителей в качестве охранения места происшествия и нашего транспорта. Учитывая эмоциональное состояние объекта и достаточные для выполнения принятого объектом решения силы, я не посчитал возможным вмешаться и запретить проведение операции.

В 14 часов 37 минут, приблизительно в трех с половиной километрах от места преступления, неизвестный был настигнут и оказал вооруженное сопротивление. Согласно принятому на месте плану, наша группа стала производить мероприятия по задержанию, а при невозможности этого – уничтожению, неизвестного.