Попаданец в мире Морровинды (СИ)

Элен достала из своей сумки коробочку с какой-то вонючей мазью, приготовила два тампона из чистых тряпочек, извлечённых оттуда же. Один тампон закрыл ожог на груди, другой сменил ту тряпицу, которую я прижимал к плечу. Потом мои грудь и плечо замотали лентами материи. Сверху разведчица осторожно надела мне рубашку (она одевалась через голову), мою правую руку засунули в завязанную на шее косынку, как это делают при переломах. В довершение всего накинули куртку. Это было весьма кстати, — меня начало знобить. Зато ожог и рана почти сразу перестали болеть, мазь приятно холодила кожу. Во время всех этих процедур мои попутчики объясняли мне, как они вообще тут оказались. После того, как я ушёл в одиночное плавание, Элен стало скучно. Вместо того, чтобы спокойно дожидаться меня, она решила внимательно исследовать пещеру, о которой до сих пор, к стыду своему, знала только то, что она существует. Никак не достойно звания лучшей разведчицы в округе. Заклинанием ночного зрения девушка не владела, что ей с успехом заменял имевшийся с собой фонарь. С его помощью она обнаружила, что примерно на середине внешней части пещеры, под её потолок выходит узкий лаз. Заметить его без фонаря, как она утверждала, было бы абсолютно нереально. Но, даже заметив этот лаз, Элен никак не могла дотуда добраться, пока её Джиуб не подсадил. А забравшись, она заметила привязанную к вбитому прямо в скалу крюку верёвочную лестницу. Едва успев сбросив Джиубу эту лестницу, разведчица услышала дикие крики и звуки борьбы. Примчавшись по коридору, открывшемуся за лазом, прямо к месту событий, она как раз застала сцену развязки со мной, стоящим на карачках перед грозной мстительницей, в главной роли. И не долго думая, воткнула этой самой мстительнице кинжал под лопатку. Любят здесь, как погляжу, кинжалами тыкать, куда ни попадя.

Вы возможно, думаете, что дальнейшее наше времяпровождение заключалось в приятном уму и сердцу обшаривании трофеев, с перспективой их дальнейшего себе присвоения? Ага, щаз-ззз. Всё лежащее в пещере являлось награбленным добром и подлежало возврату законным владельцам. Или их наследникам, — увы, не все жертвы весёлой троицы разбойников пережили своё ограбление. Так что мы отправили Джиуба в деревню, чтобы он в темпе привёл сюда представителей официальной власти в лице капитана и господина Эргаллы, а Элен в это время хорошенько прошерстила пещеру на предмет наличных денег. Монеты не подписаны, заявила она. Двадцать семь дрейков и серебро общим счётом на восемьдесят четыре «коня» были, после недолгих рассуждений, поделены в соотношение два к одному. Одну долю ей, а две — нам с Джиубом, так как нас двое, и, кроме того, 66 % врагов отправил в лучший мир именно я. Кстати, только сейчас впервые услышал официальное название «коня». Оказывается, самая крупная серебряная монета тоже обзывалась септимом. Только серебряным. В отличие от дрейка, который септим золотой. Приведённые через несколько часов власть предержащие согласились сделать вид, будто не догадываются о пропажи части добычи. Даже на лапу ничего давать не пришлось.

Наверное, слишком рады были избавлению от досаждавшей банды. Но про себя я решил впредь «выносить» логовища разбойников исключительно в безлюдных местах, подальше от представителей закона. За эти несколько часов я успел обсушить свои подштанники (чего ха-ха, я в них под водой, если помните, плавал), натянул штаны, и переговоры о судьбе экспроприированного я вёл уже при полном параде, сидя перед костром снаружи пещеры и ужиная куском вяленого мяса и запечёнными в углях корнями пепельного батата. Все припасы — из багажа разбойников. Пепельный батат оказался корнеплодом типа репы, только со вкусом картошки. Вот только разламывать и солить корни одной рукой было немного неудобно.

Глава 2