«Попаданец» в НКВД. Горячий июнь 1941-го

Долго на допросе мне присутствовать не дали. Начальство решило, что на первоначальном этапе расследования, моё присутствие может помешать. В итоге я оказался в своём кабинете, в окружении новой партии бумаг. Заниматься ими было…неинтересно. Все мои мысли крутились вокруг найденного Лже-Минаева. До жути любопытно было, о чём сейчас идёт разговор в так хорошо знакомой мне камере. Но, "Партия сказала – надо! Комсомол ответил – есть!". Пришлось заниматься прямыми обязанностями. Просидев до самого вечера над бумагами и так ничего не найдя в них интересного, я уже собрался к Мартынову, как зазвонил телефон.

– Старший лейтенант Стасов. Слушаю вас.

– Андрей, это Мартынов. Срочно зайди к Федотову, – и гудки. Трубку положил. На черта я понадобился главному контрразведчику? Да ещё и на ночь глядя? Но делать нечего, сказано идти, значит – пойдём! Убрав бумаги в сейф, замкнув и опечатав кабинет, я направился к Павлу Васильевичу. За весь период моего пребывания в этом времени, я видел Федотова всего пару-тройку раз. Как-то не пересекались наши пути-дорожки. Подумав об этом, я вдруг всполмнил Меркулова и задумался. С момента отъезда с Транеевым, я ни разу не только не видел его, но и не слышал о нём! А ведь он оставался моим шефом. Странная какая-то ситуация складывается, или его отстранили от "моего тела"? Нужно будет у Мартынова спросить, а то "незнайкой" хреновастенько быть.

– Брось тянуться, – Павел Васильевич махнул рукой на мою попытку доложиться, – Садись и слушай. Захочешь курить – закуривай. Вызвал я тебя по делу твоей погибшей супруги… Сегодня заговорил раненый пленный и всё стало проясняться. Вот, читай, – он положил передо мной протокол допроса.

Чтение получилось занимательным. Во первых – стала понятна наглость немцев. Они оказались "мальчиками" Гейдриха, а эти скромностью никогда не страдали! Во вторых – стала ясна их цель – Я. Вернее информция в моей голове. Весь сыр бор загорелся из-за того, что под Волновахой, в плен к немцам попал раненый сотрудник НКВД, охранявший меня (естественно негласно). Всё бы ничего, но попал он в руки СД и те смогли получить от него информацию. Какую и в каких количествах пленный не знает. Знает только следующее: уничтоженную группу направили в Москву с заданием попытаться захватить меня. Эти идиоты были уверены, что я являюсь доверенным лицом товарища Сталина и товарища Берии одновременно, при этом занимаю немалый пост в секретной службе Сталина. Опознанный предатель, был включён в группу как единственный человек, способный меня узнать и, судя по всему, узнали о нём при захвате Волновахи. А эта мразь сразу побежала служить гансам. После подготовительных мероприятий, изучения возможных мест операции они решились на захват у меня дома, назначив 17 мая датой операции. В результате немцы допустили ошибку, даже не ошибку а… даже не знаю, как назвать эту череду совпадений. В соседнюю квартиру заехал к родителям сослуживца сотрудник НКВД из Мурманска. Тоже старший лейтенант, чем-то похож на меня внешне и моего телосложения. Один из наблюдателей ошибся и немцы пошли на захват. Когда ошибка стала ясна, было уже поздно! Поэтому решили увести с собой Олесю, предполагая, что от неё тоже получат немало необходимой информации, тем более, что она тоже сотрудник ГБ. Оставшиеся на подстраховке, увидели подъехавших Зильбермана и Орлова. Зильберман, узнал деятеля из Волновахи и чем-то выдал себя, вот и изрешетили их. Толком проверить насмерть или нет у немцев времени не было(основная группа уже выходила) вот и остались живы ребята. Ну а дальше всё ясно – проверка, стрельба. Дочитав до конца, я отложил листы допроса и задумался. Что-то было неправильным, что-то такое, чего не должно было быть. Но что? Посмотрев на Федотова, я заметил его серьёзный взгляд.

– Вижу тебя тоже кое что насторожило в протоколе? – Павел Васильевич закурил и продолжил, – Уже понял, что именно? Или подсказать?

Я опять просмотрел показания пленного и до меня, наконец, дошло! А откуда они знали адреса? Мой и Яшкин? Вернее только мой?!

– Понял! Молодец! – голос Федотова был доволен. Видимо по моему лицу ему всё стало ясным. – Вот и нам стало непонятно, но о-очень интересно – откуда немцы узнали ваши адреса. С адресом Зильбермана понятно – вышли через тебя. Но твой-то адрес они знали изначально! Поэтому сейчас действуем следующим образом. Докуривай, – я осознал, что дымлю как паровоз только после его слов, – и пойдём к медикам. Будем вспоминать – кому, когда и что?

– Ага. Новая передача на уголовно-правовую тематику – "Кому? За что? и сколько?" – машинально пробормотал я.

– Чего, чего? – заинтересовался Павел Васильевич, – Ты о чём?

Пришлось рассказать эту старую шутку, заодно рассказал и о передачи Ворошило. И передача, и шутка Федотову понравились. Пока мы шли к подвалу, он всё рассуждал на тему использования "мозгового штурма" в нашей работе. А потом, потом мы пришли и начались очередные мои мучения…