«Попаданец» в НКВД. Горячий июнь 1941-го

За гранью смертельного круга

Я знаю, с тобой не расстанемся мы

Мы память, мы память, мы звёздная память друг-друга…

Ещё мальчишкой услышав эту песню, я еле сдерживал слёзы – до такой степени она цепляла мою душу. А сейчас… Сейчас я сидел и чувствовал, как слёзы бегут по лицу, а в груди появилась такая боль, что казалось, сердце с трудом, пытается преодолеть боль и продолжать работать. А перед глазами стояло лицо Олеси. Улыбающееся, что-то мне говорящее родное лицо, оставшееся живым только в моей памяти. В себя я пришёл от ткнувшегося в зубы стакана с коньяком. Машинально сделал несколько глотков и увидел перед собой испуганное лицо командира.

– Ну ты…Совсем, да?…Ты чего устроил, Андрей? – Мартынов аж запинался, пытаясь высказать мне все свои мысли разом, – Я…А ты… Хоршо…Тьфу ты! – он втянул воздух носом, зажмурился и выдал такую матерную конструкцию, что я моментально и окончательно пришёл в себя. Отведя душу, Мартынов сел на своё место и, уже спокойно спросил:

– Что случилось с тобой?

– Накатило, товарищ старший майор. Песня эта, чёрт бы её побрал! Олёська перед глазами, как живая стояла. И так сердце сдавило! – я помотал головой, – Спасибо, Александр Николаевич. Если бы не стакан, который вы мне подсунули…Не знаю. Может и щёлкнул бы ластами, а сейчас я в норме.

– Чем щёлкнул и, главное, зачем? – по лицу Мартынова стало понятно, что он считает меня не совсем здоровым. Умственно. Через силу улыбнувшись, я ответил:

– Щёлкнуть ластами, коньки отбросить – всё это значит умереть.

– Я тебе помру! – выдохнул Мартынов, поняв, что с моей головой всё нормально, – Я когда эту песню впервые услышал, тоже чуть не прослезился.

О чём-то задумавшись на пару минут, Мартынов встряхнулся, хлопнул ладонью по столу и подытожил:

– Всё, Андрей. Собирайся. Ничего не изменишь, а жизнь – продолжается. Сейчас перекурим и пойдём к Меркулову.

– Кстати, товарищ старший майор, – я оживился, – Разрешите вопрос?

– Разрешаю, – Александр Николаевич насторожился.

– Я хотел давно спросить, но не решался, – немного помявшись я продолжил, – Я про Меркулова спросить хотел. Я про него не слышал давно, ещё с Золотоноши. Вот и думал, что Всеволода Николаевича…

– Арестовали? – Мартынов усмехнулся, прикурил папироску, – Нет, Андрей. Насколько я знаю, он был в командировке, в Казахстане. Да и с чего ты взял, что его арестовать могли?

– Мало ли, – я смущённо пожал плечами.

– Понятно, – Мартынов захохотал, – опять сказки про "кровавую гебню" вспомнил?

После того, как я окончательно пришёл в себя, мы направились к Меркулову.

Всеволод Николаевич встретил нас гостеприимно – чаем и печеньем. Пока пили чай, говорили о всякой ерунде. Было заметно, что Меркулов в отличном настроении – много шутил, рассуждал о театре. Когда перешли на кинофильмы посвящённые войне и, незаметно для себя увлекшись разговором, я начал тоже рассуждать на эту тему. Как-то само собой получилось, что, забывшись, начал всерьёз с ним спорить. Я считал, что в новых фильмах нельзя показывать немцев слабаками и идиотами.

– Ведь тогда что получается, Всеволод Николаевич. Если немцы такие идиоты, трусы и не умеют воевать, кто тогда мы с вами? Если немцы смогли так далеко продвинуться в глубь страны? Я считаю, что фашистов нужно показывать умными, жестокими и очень опытными врагами, которых побеждают ещё более умные, мужественные воины и простые Советские люди. Победить дурака – не велика заслуга! А победить матёрого зверя в человеческом облике – это достойно! А то привыкли, шапками закидывать, а потом… – тут вспомнил, с кем разговариваю и прикусил язык. Ёрш твою медь! Опять до п…я! – мелькнуло в голове. Но Меркулов был доволен. Откинувшись на спинку стула, он улыбнулся, сделал глоток чая и подытожил:

– Успокойтесь, Андрей Алексеевич, никто вас съедать не собирается, – отставив чай он посерьёзнел, – Тем более, что правильно рассуждаете. Но вызвал вас я не за этим. Старший лейтенант Стасов. С сегодняшнего дня, вы назначаетесь заместителем начальника особой аналитической группы, возглавляемой старшим майором Мартыновым. Завтра, в ваше распоряжение поступят три новых сотрудника. Ваша задача: ввести их в курс дела и продолжать работу. Старший майор Мартынов сегодня отбывает, на неделю, в служебную командировку, поэтому, с завтрашнего дня, до 20 часов жду от вас ежедневные отчёты, по проработанным документам. Вам всё понятно, товарищ старший лейтенант? Если да, то можете идти.

Вернувшись к себе, я задумался. Как ни крути, а сегодня меня повысили. Посчитали, что я полезен не только в роли справочника и специалиста по находкам разных непонятностей? Очень похоже на то. Теперь, главным будет – не опозориться! Поэтому – за работу, товарищ "страшный лейтенант"!

Интерлюдия. 7. 06.1942 г., Свердловская область, верховья реки Невья, в/ч?312/1 НКВД СССР.

– Молодец, Олег Васильевич, хорошо поработали, – Лаврентий Павлович Берия закрыл папку с бумагами и отложил её в сторону и повторил, – Молодец. Но, сам понимаешь, этого недостаточно!