«Попаданец» в НКВД. Горячий июнь 1941-го

Затягиваясь очередной папиросой, уже привычно поглядываю в небо. Нет, к счастью самолётов фрицев не видать. Или я плохо смотрю. Только про это подумал, как с диким скрипом колёс об рельсы нас бросило вперёд. Я влип спиной в стенку тамбура, в меня влетела весёлая блондинка Света, а завершил кучу-малу, Колян. По всему вагону слышались стоны и маты, которыми наш человек умеет выражать все чувства, доступные человеку. И тут раздался пронзительный, непрекращающийся свист паровозного гудка. Твою ж! Воздушная тревога! Руки работали быстрее головы! Секунда – и мы несёмся от поезда к близкому лесу, а сверху уже слышен гул приближающихся самолётов. Уже забегая под первые деревья, я оглянулся, и аж упал споткнувшись! От поезда, догоняя нас, вместе с другими пассажирами, неслась жутко смешная фигура. Сергей, с двумя вещмешками, тремя автоматами, сапогами. Всё это он тащил в руках одновременно, жутко матерясь при этом. Несмотря на всю опасность налёта, я начал ржать как ненормальный. Рядом хихикал Николай, так и не отпустивший от себя блондиночку, которая офигевшими глазами смотрела на нас, добавляя нам смеха. Но с первыми взрывами смех прекратился. Слишком страшно было. Улёгшись под прикрытием деревьев, я наблюдал, как рядом с полотном дороги вырастают огромные земляные кусты, вдруг сзади раздалась автоматная очередь. Подхватив свой автомат я перекатился на спину, оказалось вовремя! По тому месту, где я только что был, прошлась ещё одна короткая очередь. Увидев кто стрелял, я аж рот открыл. Блондиночка Света! Широко расставив ноги, искривив в какой-то жуткой гримасе лицо, которое я уже не назвал бы хорошеньким, она наводила на меня ППД. Его хозяин, Николай, скорчившись лежал у её ног. Повернуть автомат в её сторону я не успевал, да и увернуться тоже. Всё, подумалось мне. И тут, прямо на её белом платье, стали появляться быстро увеличивающиеся красные пятна, автомат в её руках стал задираться и длинная очередь раздалась в тот миг, когда она уже падала. Повернув голову я увидел Сергея, который быстро заменив магазин в "вальтере", поднял с земли свой автомат и начал подозрительно оглядываться.

— Вот про такое я и говорил тебе с Колькой, — нервно бросил он мне. — Сидели бы в купе…

— Сидели бы в купе, нам бы туда гранату бросили и всё! — прервал я его. — Что с Николаем?

— Готов Колька, эта самка собаки ему в ухо шило загнала! Тварь такая. Что делать будем?

— Не знаю, Серёга. В поезд вернёмся и на ближайшей станции сойдём. По автодорогам добираться будем.

— Ладно, по дорогам, так по дорогам. Кольку жалко. Мы с ним вместе в органы работать пришли, вместе к Мартынову попали, он нас и рекомендовал Василию Тимофеевичу. Вот самка собаки же! — он пнул тело "Светланы" и мы, забрав наши вещи и документы Николая, пошли к поезду. Как ни странно, но ни одна бомба так и не попала в поезд. Всё поле было будто перепахано воронками, а у поезда только стёкла побило, да вагоны осколками посекло. Правда одна бомба попала в пути, но бригада железнодорожников уже меняла повреждённый рельс и через час мы тронулись.

Открыв дверь купе, мы сели так, чтобы просматривать вагон в обе стороны. Автоматы положили на колени, а вещмешки рядом с собой на полки, чтобы в случае чего, сразу выскочить со всеми вещами. Перед этим, я проверил вещмешок, доставшийся мне от Николая Смирнова. Запасливым был человеком погибший лейтенант. Ой запасливым! Помимо изрядного количества продуктов, в мешке лежали три гранаты, запасной диск к ППД и пара сотен автоматных патронов россыпью. Очень, очень неплохо! Помимо этого были "рыльно-мыльные" аксессуары и томик стихов Адама Мицкевича. Вот он меня удивил особо! Для поляков, Мицкевич был чем-то вроде Пушкина для русских. Сам я читал его стихи ещё в школьные времена, понравились они тогда мне, не скрою. Увидев у меня книжку, Сергей грустно сказал:

— Любил Колька стихи очень. Как попадётся книжка со стихами, так и не расстаётся… Не расставался. Тварь! Такого парня убила! Если бы можно было, я бы её ещё раз пристрелил, но в живот, чтобы помучилась, паскуда!

Вздохнув, я убрал книжку назад в мешок и контролируя свою сторону коридора задумался. Ну Никита, ну сукин сын! Молодец! Быстро сработал. Или про мой разговор с Сергиенко узнал, или прикинув хрен к носу понял, что раз я из будущего, то могу про грехи его знать и Сталин всё узнает. Но как же ловко всё у него, собаки! Девчушка-хохотушка. Да хрен подумаешь, что она грохнуть может. Если бы не Сергей, лежали бы сейчас в лесочке. Блин, такого я не ожидал. И так тут мне страшно стало, аж потом покрылся холодным. Ведь опять смерть так близко прошла, что я холод могилы почувствовал. Весело до Москвы добираться будем, раз начало такое. Ну да ладно, будет станция – сойдём и станет проще.