«Попаданец» в НКВД. Горячий июнь 1941-го

В Москве, несмотря на уже позднее время, в оборот меня взяли крупный. Писать я не просто устал, за…ся! Хорошо ещё то, что разрешили карандашом писать, а то этими перьями… Бр-р-р-р. Никогда не думал, что пером писать так трудно! Ну его подальше, я лучше карандашиком! Остальных всех отпустили, поэтому мне никто не мешал, только командир, время от времени заглядывал. Проверял наверное, пишу или ерундой занимаюсь. Исписав толстую пачку бумаги, направился к Мартынову. Он сидел в отдельном кабинете, через один от нашего. Ну и накурено же у него! Аж глаза режет! Поэтому, испросив разрешения, добавил и своего дыма. Интересно было наблюдать, как Мартынов читает мой "опус": то хмыкнет, то недоверчиво глянет на меня. Понять бы ещё, что его больше интересует. Наконец, когда я докуривал уже третью папиросу, Мартынов дочитал. Посидев пару минут с отсутствующим взглядом, он встряхнулся, как большой пёс и вздохнул.

— Ну что, готов к врачам? — прищурившись, он ехидно усмехнулся.

— Готов, не готов… Идти-то нужно.

— Ну тогда пошли. Тебя давно ждут.

После сегодняшнего, врачей я люблю ещё меньше! Нет. Не за "веки наливаются тяжестью". Это ерунда, я не помню, что и как спрашивали. А вот потом… Эти гады решили, что нужен комбинированный допрос. Вооружившись наговоренным и написанным мной, они устроили блиц-опрос. Ну откуда я могу знать, характеристику зарядов к РПГ? Или марки сталей, из которых делались "калаши"? А ведь спрашивали так, будто, всего лишь, уточняют небольшие детали! И так больше четырёх часов! Наконец, убедившись, что я больше ничего путного не скажу, меня отпустили. Через час, даже не раздеваясь, я рухнул на свою кровать и уснул не долетев до подушки.

Интерлюдия. Москва, Лубянка, ночь с 20 на 21 октября 1941 г, кабинет Л. П. Берия

— Значит, много полезного выяснили? — переспросил Берия у Мартынова. — Что говорят специалисты?

— Много, это не то слово, Лаврентий Павлович, — Мартынов в возбуждении заёрзал на стуле. — Специалисты только начали ознакамливаться с бумагами, но уже чуть не пищат от восторга! Благодаря тому, что Стасов много читал, в голове у него море полезного. Вернее, у него там огромная свалка, в которой можно отыскать это полезное. Сам он этого не помнит, даже под гипнозом мы вытягиваем минимум нужной информации. Но когда предложили пройтись по ассоциациям! Это и дало основной эффект. Мы составили список лиц, которые либо сами создавали, либо были причастны к созданию лучших образцов оружия и не только. В истории, которую знает Стасов, они благополучно дожили до конца войны, но в связи с тем, что ход военных действий значительно изменился, есть опасность их гибели. Поэтому предлагаю, отозвать перечисленных лиц из армии и направить их в КБ. Помимо этого, составлен список наших и иностранных граждан, которые своими действиями в дальнейшем нанесут, либо могут нанести, вред Союзу ССР.

— Очень хорошо, Александр Николаевич, мне нравятся результаты вашей работы. А над вашими предложениями подумаю. По последним находкам есть что-то новое?

— Нет, Лаврентий Павлович, никаких новых находок не было. Интереса немцев к тому району не зафиксировано. Также не смогли вывести никаких закономерностей в проявлениях этих феноменов. Зарегистрированы только эти четыре проявления. Но мы продолжаем работать, возможно что-то и прояснится. Пока же, — и Мартынов развёл руками, — недостаточно информации.

— Хорошо, товарищ Мартынов, — как только Берия перешёл на официальный тон, Мартынов подобрался, — продолжайте работу.

— Разрешите идти? — Мартынов встал и вытянулся смирно.

— Идите майор, идите.