Попаданец в пенснэ

  Всё в порядке, сейчас поступит указание... но из трубки красивого белого телефона с золотым государственным гербом в центре диска донеслось лишь :'Ты что там делаешь? Наши же уже все вышли! Бегом на выход, немедленно покидай здание...'

  Бред какой-то.

  Зенькович осторожно положил трубку, вышел в коридор... тишина. Ни одного человека.

  Открыл дверь в соседний кабинет- никого, пусто... на всём этаже громадного десятиэтажного дома, ни души.

  Ау, где вы, коммунисты?

  Идеологический отдел, ау!

  Нет ответа.

  Пожав плечами, Зенькович взял свой старенький, коричневый дипломат, положил туда бритву и начатую бутылку коньяку, еженедельник и диктофон ...

  Лифт работал. Но лучше бы он шёл по лестнице... заранее услышал бы истошные крики...

  В фойе шестого подъезда избивали ... вцепившись в волосы ухоженной, в белой, но располосованной на ленты , уже багровеющей пятнами блузке секретарши, толстая, и уже с утра вонючая бабища типичного библиотекарского вида истошно вопила :'Долой! Долой КАПЕ-Эс-Эс!!'

  И била, била... неумело и от того ещё более жестоко...

  Николай Зенькович, как все бульбаши, был очень тихим и воспитанным человеком... вот странно? Сколько белоруссов я не знал- попадались исключительно хорошие люди. Может, потому что - деревенские?

  Хоть и пообмяла его жизнь в ЦК, но ударить кого -нибудь, хоть даже и неприятную толстую жабу,  Зенькович никогда бы не смог.

  Но сейчас... сейчас на куски рвали, на его глазах- не только женщину,но и его секретаршу...

  Дорогой читатель, была ли у Вас секретарша? Нет, не так... Секретарша.

  Секретарь.

  Самый первый, самый надёжный помощник, самый первый друг... который знает о Вас больше, чем Ваша родная жена? Потому что жена Ваша может и поверить, что Вы на заседании - а секретарша обязана ЗНАТЬ, где Вы и с кем...секретарь знает Вас напротык- как знали ученики ешибота Писание- то есть прокалывали иголкой страничку- и они говорили, какая буква с противоположной стороны - алеф или йоуд...

  Секретарь- это половина Вас- причём лучшая половина, которая ничего никогда не забывает, знает всё и всех, и сумеет при необходимости Вас заменить - взяв на себя всю текучку...

  И вообще ... мы живем ради нашего дела! Счастлив мужчина, радостно идущий утром на службу и радостно возвращающийся с работы домой....

  И не факт, что свои лучшие, звёздные часы Вы переживаете у себя дома!

  Поэтому секретарь -может быть уподоблена хирургической сестре, которая видит своего мужчину , своего хирурга- в момент высшего напряжения  сил, геройски зажимающего пальцами артерию...

  Да и как Ваша жена может понять- каково это? Провести документ за один день через три департамента? Жена видит Вас дома- усталого, измученного, выжатого как лимон, без штанов... 'Для жены, врача и портного нет великих людей'!

  Поэтому секретарь - и начальник (впрочем, как и медсестра- и врач) часто становятся близки...не потому, что ей восемнадцать, а ему тридцать три, а ... потому что ОНА гордится ИМ и уважает ЕГО.

  И дело не в физической близости... они становятся ДРУЗЬЯМИ.

  Была ли у Вас, читатель, секретарь- которая своей цыплячьей грудью закрывала вход ('Без доклада не пущу!') одетым в маски вооруженным незнакомцам, давая возможность своему Шефу уничтожить БУМАГИ...

  Нет? Вы несчастный человек, упустивший в этой жизни что-то главное...

  Так вот, у Зеньковича - такой секретарь, такой друг, была...

  Не говоря поэтому лишних слов, Николай взмахнул чемоданчиком, и с размаху врезал в лопнувший красным соком, мясистый, угреватый нос демократической дамы... та удивленно замычала, схватившись за него толстыми пальцами с чёрной траурной каёмкой под ногтями, что-то вроде 'крофафокрючкофскаягебня', но терзаемую девушку выпустила...

  От удара 'дипломат' распахнулся, и на пол, покрытый гранитными плитками, полетело нажитое непосильным трудом барахло... Зеньковичу особенно жаль было вдребезги разбившейся бутылки 'Ахтамара', которую подарил ему одногруппник по ВПШ из Еревана...

  'А! Номенклатурная сволочь! Народное добро пиздит!'- завопили уцелевшие демократки...

  Как к народному добру могла относиться зеньковская вполне домашнего вида электробритва 'Агидель' - было неясно.

  Однако демократы от Зеньковича - стали держаться подальше, и подходить к партократу, размахивающему открытым дипломатом, не решались...

  'Валерия Ильинична, Валерия Ильинична - что с Вами?

  - Прокляфый софок! Тфарь! Исуфотофал мефя...'

  Тут Валерия Ильинична лукавила - изуродовал её , как Бог черепаху- ещё районный акушер, вытягивавший её наружу щипцами за больную голову...

  Зенькович, между тем, швырнул дипломат в кучу демократических москвичей- от чего те , как овцы, шарахнулись в стороны- потом мигом скинул с плеч пиджак, набросил его на плечи рыдающей девушки и гордо, с высоко поднятой головой- повёл к выходу.

  Испуганные неожиданным отпором, демократы расступались перед ними, как воды Чермного моря перед уходящими из Египта аидами...

  Видно, бродить им теперь по пустыне ближайшие сорок лет!