О, они же и сейчас есть. Здорово. Хотя, зачем мне баня – у меня шикарная квартира рядом, через несколько домов. Просторная двухкомнатная на втором этаже с прислугой и прихожей, там даже кухня побольше иных гостиных.
И не надо превращать записки попаданца в записки московского гида, пользоваться Силой сверхпамяти. Да, старая Москва хороша. Но Питер, где я в будущей жизни прожил семь лет, гораздо интересней. Впрочем, в прошлой-будущей жизни я и в Москве немало пожил. В основном – напротив Краснопресненских бань… Как-то мне везет на соседство с банями, в Харькове я тоже снимал квартиру рядом с центральными банями.
А что надо, так надо – это прогуляться на кладбище. На том же Ваганьковском можно встретить интересных собеседников времен Екатерины Второй, а то и самого Петра Великого.
Рассуждая так, я успел съездить на ВДНХ, забрать свое нехитрое барахлишко и вернуться на, теперь родную, Неглинную. Взбежал на второй этаж (лестница пологая и по центру снабжена ковровой дорожкой, прижатой медными штырями. Открыл своим (!) ключом, своим на пару лет, входную дверь, вошел в прихожую, присел на мягкий пуфик около фигурной вешалки, разулся (по блестящему старинному паркету приятно ходить в носках или в домашних туфлях, которых у меня нет – надо купить), прошел в залу, присел на диван, оглядел стену, увешанную небольшими акварелями Серова и хорошими копиями Рокуэлла Кента. За моей спиной спинку дивана и часть стены украшали тонкого фарфора тарелочки, подаренные в Китае, коллегами по посольству, три тарелочки с тонкой росписью – династия Мин, в 2000 годе будет стоит баснословную сумму.
Встал, пошел на кухню, куда тоже ведет небольшой коридорчик, стены которого представляют книжные шкафы, углубленные в толстую основу дома, При открывании дверцы загораются специальные, небольшие лампочки. Библиотека богатая, почти все академические издания в супер обложках. Сервантес, Арабские сказки, знаменитый пятитомник Пушкина… Книги новые, нечитанные.
Кухня блестит медью здоровенной глубокой сковороды для варки варенья. Моя мама тоже варила в медной… Стоп, почему варила – жива мама, еще долго будет жива. Холодильник «ЗИЛ-Москва». Легенда ретро-дизайна, эстетически привлекателен обтекаемой формой. Прочности лакокрасочного покрытия позавидует любой автомобилист.
На плите здоровенная кастрюля, покрытая полотенцем. Потрогал – теплая. Открыл крышку – борщ с мозговой косточкой! Вау, молодец Дуся, позаботилась о новом жильце.
Открыл холодильник – пуст. На нижней полке графинчик с белой жидкостью. Понюхал – она, родимая. К борщу. Нашлась и горчица.
Накрыл прямо на кухне. Съем не меньше двух тарелок и мозг буду выбивать о ложку, громко, по-хозяйски, рыгая и фуфукая от сытости.
Глава 13. Москва, наводнение
Во сне было много секса, хотя в СССР его не имеется. А как же, после наваристого борща и мозговой косточки толщиной с мою руку. Две столовых ложки мозга выбил. И схарчил его с горчичкой.
Выспался на славу. Кровать оказалась, как я люблю, с панцирной сеткой т нетолстым матрасом, подушка пуховая, думка – тоже, одеяло стеганной атласное, лампа над кроватью яркая, прикроватная тумбочка удобная. Перед сном читал Толстого, в академическом издании.