Попаданец в Скайриме

- Сам уже не знаю... Если его и тут не видели, то куда он мог еще подеваться? Не в Сиродил же рванул... Так там, говорят, в этом году перевалы опять снегом засыпало, не пройти.

- Будем надеяться на лучшее, - утешил меня Аддвильд, - Приедем на ферму, там и узнаем.

* * *

До деревеньки мы добрались часам к восьми вечера. Последний отрезок пути преодолели уже в темноте, освещая дорогу факелом и ориентируясь на горящие на горизонте огни. Факел... вызывал неприятные ощущения, с которыми сложно было справится... Но я держался позади телеги и смотрел больше под ноги, так что мне удавалось держать себя в руках.

На въезде нас встретила жена моего попутчика, что немало переволновалась за него и устроившая весьма эмоциональную встречу. Глядя на обнимающихся и лепечущих что-то друг другу супругов я вспомнил свое возвращение из талморского посольства и мое настроение окончательно рухнуло «ниже плинтуса».

Так что когда Аддвильд поинтересовался у Леонары о моём «братце» и получил отрицательный ответ мне не пришлось изображать скорбь о «безвременно почившем», мне реально было хреново. И когда, уже в доме за ужином поднимали чашу вина за «моего брата», я думал о Лидии. И совесть моя была в общем-то спокойна, не так уж я и обманул этих отзывчивых людей.

Впрочем, Аддвильда я и в самом деле здорово выручил, так что и их утешение и их гостеприимство принял без сомнений в сердце.

Тем не менее, на утро, чтобы не утруждать молодожёнов, я «съехал», решив остановится в трактире. Денег не было, но мой товарищ не только показал мне трактир, но и порекомендовал меня его хозяину, попутно рассказав ему мою «легенду» и то, как я ему помог.

Расчувствовавшийся трактирщик был готов дать мне приют бесплатно и чуть ли не на неопределенный срок, но тут уже воспротивился я. Мне не хотелось «есть хлеб» даром и я попросил его просто о возможности заработать себе на пищу и кров.

Деревенский быт таков, что работа там есть всегда. И даже в обычные дни, когда не стоит остро вопрос с посевной или сбором урожая, люди заняты целый день. Никакой автоматизации, никаких коммунальных удобств в виде воды из крана или газа горящего в плите. Только вручную, только хардкор.

Кухня таверны потребляла дрова в немыслимых количествах, так что их рубка стала для меня едва ли не основным занятием. Конечно, я мог бы рубить их телекинезом в разы продуктивнее, чем топором, тем более не имея привычки навыка в махании оным производительность моего труда поначалу была так себе, но я по-честному махал тяжелым колуном лишь слегка придерживая чурбан телекинезом и направляя удар по верной траектории.

Тут я во-первых не желал демонстрировать свои магические способности, что в среде нордов не встречают уважения, а во-вторых я получал удивительное удовольствие от физической нагрузки и приходящей с ней усталости.

При рубке дров задействуется все тело, каждая мышца. Ноги твердо стоят на земле, поясница, спина, руки — работают. Под истончившейся кожей видны перекатывающиеся мышцы, невеликого впрочем размера, и каждое сухожилие, что крепит их к костям. Рубка дров в моём исполнении из банальнейшей бытовухи превратилась в занятие художественной гимнастикой, танец.

И когда вечером, после трудного дня я сидел в таверне и, плотно перекусив, хлебал из кружки мёд, слушая, как трактирщик в очередной раз рассказывает зашедшим отдохнуть и поболтать селянам мою историю, я был почти счастлив. Почти.

* * *

За месяц такой жизни я в достаточной степени окреп и пришел в форму. Тяжелый труд забирал силы, а мёд... ослаблял стальные обручи, что стягивали мое сердце. Друзьями в деревне я не обзавёлся, но и пугать прохожих своей внешностью перестал. Люди попривыкли ко мне и относились даже с некоторым уважением, вперемешку с состраданием.

Собственно, уважение я заслужил не сколько своей «историей», сколько тем, насколько многое мне довелось повидать в Скайриме. Очень многие сельские жители не покидали своих деревень и всю жизнь жили той нехитрой жизнью, что я жил сейчас. Им этого было вполне достаточно и я их понимал.

Не многим довелось побывать в том же Рифтене, ближайшем «областном центре», чего уж говорить о столицах других Владений. Информация о происходящем в мире доходила часто через десятые руки, так что рассказы очевидца встречались с немалым интересом.

Впрочем, было что послушать и мне. За прошедший год жизнь не стояла на месте. Другое дело, что получить информацию об этом было не просто. Я не мог просто взять и спросить, поскольку как «путешественник» должен был сам знать о происходившем больше других. Так что все что мне оставалось — сидеть и слушать.