Попаданец в Таларею

Идилию портило только средство передвижения. На Земле Олегу ни разу не приходилось ездить на лошадях, и искусство верховой езды пришлось осваивать с нуля. Получалось не очень. В седле он держался уже более или менее уверенно, но достаточно быстро уставал.

На купленной недавно спокойной лошадке Олег доехал до места в лиге от хутора. С краю небольшой полянки привязал лошадь к дереву и набросив на себя Скрыт отправился на хутор.

Обстановка на хуторе была тревожной. Хотя люди уже устроились и занялись повседневными делами, но чувствовалось, что они мучаются неизвестностью. Их жизнь, когда они принадлежали монастырю, была не хорошей и не плохой, она была единственной жизнью, которую они знали. Они знали,за что их могут похвалить, а за что наказать. Нового же хозяина они совсем не знали.

 В пути он мало с ними разговаривал и почти ничего не объяснял, только иногда внимательно и с интересом их рассматривал. Впрочем, обращался хорошо - не бил и не кричал.

Дома, в которых семьям сервов и бывшим монастырским рабыням предстояло жить, были сложены из брёвен, и в них стояли настоящие, сделанные из кирпича печи. В Горушке, да и в других монастырских сёлах, в таких домах не жили даже старосты.

На хуторе оказался большой запас посевного материала, и можно было сразу приступить к посадке озимых.

Чек, их новый хозяин, только сказал им обустраиваться и показал границы полей и леса, которые относились к хуторским. Разрешил вести порубку подлеска и сушняка. Но что их ждёт дальше они слабо представляли и это их тревожило.

Кажется, только Лейн с Марисой были беззаботны и веселы. Впрочем, они и раньше хмурым характектером не отличались.

Убедившись, что семьи друзей Ингара и его мать с сестрой вполне себе живы и здоровы, Олег вернулся в город.

- Надо туда закупить пару коров, овец каких-нибудь, гусей, кур, может ещё чего присмотреть, - предлагал Олег бывшему наёмнику, - скоро зима, да и, чувствую, скоро с продовольствием будет не очень хорошо.

В кабинете было слишком тепло от камина, растопленного Дамином, и Чек расстегнул рубаху чуть ли не до пупа.

- Для живности нужны корма.

- Ну так в чём дело? Денег у нас хватает, а надо будет, ещё добудем.

Чек согласно кивнул. В последнее время он всё меньше напоминал рубаку, а всё больше торгаша, что Олегу не очень нравилось. Не только потому, что в Чеке, в последнее время, стала просыпаться жадность, но и потому, что у Олега не было планов основывать торговую империю и становиться самым жирным богатеем этого мира. Воин Чек ему был нужнее, чем торговец Чек.

Но сейчас, пока выполнял взятые на себя обязательства перед родными и близкими Ингара, приходилось больше полагаться на вторую ипостась бывшего наёмника.

- Надо, кстати, не только корма. После урожая, и пока не началась большая драка, цены низкие. Давай пользоваться моментом. И ещё, надо начинать ещё один дом на хуторе строить. Не нравится мне, что мать с сестрой Ингара живут по раздельности, с чужими семьями.

- Рабыням это совсем не должно быть в тягость, - пожал плечами Чек.

- Это ведь не обычные рабыни, я же не один раз тебе говорил.

- Да знаю я, знаю. Сделаю, не переживай. Ты сегодня нашим рабам решил дать выходной? С чего вдруг, посреди декады? Не перерабатывают они у нас. Живут, прямо как аристократы.

Олег улыбнулся, но объяснять ничего не стал. Ни к чему это кому-то говорить. Он и на земле не очень любил свои дни рождения, только там отмазаться от их празднования не получалось. А здесь вот такая возможность есть.

Да, сегодня Олегу или, если придираться, то его телу исполнилось шестнадцать лет. Так никому об этом не сказав, Олег ушёл в город. Решил просто погулять. Раз уж Дамин с семьёй отдыхают, то уж их неформальному хозяину сам бог велел.

Возбуждение, охватившее город при известии о гибели короля и об исчезновении принца Лекса, за прошедшие декады несколько спало.

Магистрат, после долгих ночных заседаний ни к каким конкретным решениям так и не пришёл. Выражать поддержку герцогу Нею ре,Винору не хотелось - уж слишком вескими казались подозрения на его участие в организации убийства монарха. Но и выступить против него опасались - злопамятство и мстительность герцога были известны всему королевству.

Мэр города Егорий даже с лица спал. Его пухлое, обычно всегда самодовольное лицо теперь излучало тревогу.

И не удивительно, в отличие от магистров ему предстояло на Совете владетелей уже через семь декад чётко обозначить поддержку Сольта регенту или отказ от таковой. И то, и другое было чревато концом карьеры и, может даже, жизни, в зависимости от того, чья возьмёт.

Сам по себе Егорий, конечно же, не был владетелем, но тут играли свою роль законы Винора.

В Виноре, как и в большинстве других королевств, княжеств и, даже, в империях центральной и южной частях Тарпеции, города пользовались правом коллективного сеньора. Это что-то вроде бывших колхозов в родном мире Олега.

 Граждане городов, все поголовно, были простолюдинами. Рабы и аристократы, проживающие в городах, их гражданами не являлись.