Попаданец в тело матери роя пожирателей вселенной. Том l (СИ)

Вдали он заметил столбики дыма, исходящие от ещё одного поселения гуманоидов, расположенного северо-восточнее, чем три деревни у реки. Постройки и поля скрывались за неровностями ландшафта и деревьями, так что даже с высоты орлиного гнезда их было не видать. Рядом с имитатором сидели небольшие серенькие птенчики. Впрочем, они оказались уже достаточно взрослые, чтобы наброситься на дохлую пташку и самостоятельно начать её разделывать. Глинотел отполз в сторонку, чтобы не попасть под клюв, чем привлёк внимание здоровенного родителя. Хищный взгляд больших глаз дёрнулся по направлению к жуку.

Насекомыш одновременно вжался в гнездо, становясь плоским как блюдо, изменил цвет, мимикрируя под переплетения веток, и секретировал из пор на коже едкий запах птичьего дерьма. Помогло это лишь от части. Жрать его не стали, но хорошенько клюнули большим загнутым клювом, оставляя на спине глубокую рану. Жучок понял намёк и поспешил ретироваться из гнезда, путём немедленного десантирования.

Пару раз ударившись о ветки, он упал к корневищу, инстинктивно меня форму, так чтобы увеличить сопротивление воздуху, замедлить падение и смягчить приземление. Раненный, исколотый и избитый глинотел всё ещё оставался в строю. Хотя ему и не помешало бы немного отдохнуть и заживить раны, прежде чем заступать в новую смену. Имитатор имитировал камень, силуэтом, цветом и запахом, чтобы больше не попасть в лапы каких-либо хищников. Его присутствие под гнездом давало ментальную отметку собратьям по рою и направляло их к нужному дереву.

Около высушенного ручья, на выжратой пустыне иноройцев, бараньи всадники поставили своих питомцев на водопой, и сами присели на берегу, набирая в бурдюки стоячую воду из больших луж, некогда бывших потоком. Оса-лазутчица соблазнилась видом чудной живительной влаги и полетела чуть южнее, тоже испить жидкости. Её сестра, оставшаяся над муравейником, могла лишь позавидовать, ведь прошедший день выдался очень жарким. А они провели его под знойным солнцем, без возможности спрятаться в тени.

Королева-мать, контролирующая своих дочерей, не могла позволить такой несправедливости существовать. Поэтому она приказала шпионке задержаться близ лужи и подождать пока влага впитается из желудка в гемолимфу, а потом набрала в пищевод ещё воды, сверх меры. Эту жидкость она перельет из хоботка в пасть сестрице, чем спасёт её от жажды.

Близился вечер. Отряд из шести разведчиц мчал на северо-запад к орлиному гнезду. Караван козерогов груженный водой возвращался к лагерю возле насыпи. Объединённое войско, после обеда, покопалось ещё немного, унчитожая южную часть бугра, и посвятило остаток дня отдыху. Всё-таки, после марш-броска и крупного сражения, бойцы ещё не достаточно восстановились и не были готовы совершать трудовые подвиги, хотя и очень хотелось поскорей добить матку и вернутся домой победителями.

У кузнечиков, сидящих в схронах, к этому моменту восстановился один биоболт и начинал восстанавливаться второй. Они вновь ощутили голод, несмотря на то, что сожрали жалование, и Фёдор понял, что для формирования полного боезапаса им нужно больше пищи. Летуньи открыли люки и сбросили стрельцам ещё брикетов. В целом, анализируя скорость создания одного снаряда, можно было сказать, что для образования трёх шипов потребуются сутки. Что касается питательных веществ, то для трёх биоболтов нужно поглотить 10-12 брикетов средней питательности.

В течении дня, осы-фишманы смещались на северо-восток, вдоль устья ручейка, и к вечеру удалились от основной базы, по меньшей мере, на тридцать километров. Они уже отнесли, один раз, полных головастиков к РПС, и вернулись к месту где остановились, для завершающей вечерней рыбалки. И тут лес приподнёс парню новый сюрприз, который он никак не ожидал.

Две разведчицы и две гусеницы сидели рядом с текущей водицей и высматривали любые признаки движения. Жабоящерки порой обмазывались илом и хорошо маскировались на фоне травянистого берега. Вот отряд фишманов не нашёл ничего интересного. Осы подхватили работяг, перелетели на следующий участок, на двадцать метров вперёд, и приземлились.

Сзади послышался шелест листвы, подвижные глаза мгновенно сфокусировались на том месте, откуда долетали звуки. Из кустов вылетел гуманоид, облаченный в изодранные, грязные лохмотья. Босыми ногами он быстро побежал на жуков, вздымая над головой топор. Юноша успел разглядеть в его широко раскрытых глазах безумную ярость. Какой-то ошалевший дикарь, откуда ни возьмись, выскочил на тихо-мирно рыбачащих насекомых.

Летуньи взмыли вверх и разлетелись в разные стороны, усложняя гуманоиду задачу, давая ему выбор из двух вариантов, за кем именно погнаться. А дикарь совсем не растерялся. Ловким взмахом он запустил своё орудие в одну из сестричек. Топор вошёл в бочину и почти разрубил жучье туловище надвое. Оса выронила головастика и упала в воду. Её контроль над конечностями был утрачен, а тяжёлое стальное оружие тянуло на дно.