Попаданец в Warhammer

Нечеловеческие глаза примарха заметили и вовсе невероятную вещь — один из солдат не мог быть ни кем иным, как одним из давным-давно исчезнувших громовых воинов, предшественников космодесантников. Сам Джагатай лишь случайно наткнулся на фото их вида.

А поток людей и не думал утихать. Кого среди них только не было, десятки самых различных полков, численностью от тысяч, до нескольких человек. Ещё несколько титанов и отрядов космических ангелов.

Когда же Джагатай заметил парочку кустодиев он окончательно потерял всякую надежду понять, что происходит.

Благо, вышедшие из портала люди не разбредались, а дисциплинированно выстраивались на выделенном для них пространстве, также позволяя новоприбывшим пройти.

Внезапно стоящий недалеко техножрец задергался и его электронный голос повысился сразу в несколько раз.

— Тревога! Замечено такое же возмущение в этом зале!

— Офицерам, покинуть комнату! Техножрец, определи точку воздействия!

Спустя десяток секунд внутри остался лишь сжимающий алебарду Хан и его охрана, смотрящая на возникший небольшой зеленый прямоугольник.

И вновь знакомый вид перемещения, после чего сквозь портал шагнул крылатый Святой, от чего на душе Джагатая стало немного легче. Примарх был очень благодарен спасшему его человеку, и его похищение было неприятной новостью.

Вот только портал и не думал никуда деваться. По нему вновь прошло возмущение и в комнату шагнула ещё одна, непривычно высокая фигура.

Разум примарха ещё не до конца успел рассмотреть черты лица вошедшего, как его инстинкты уже сработали.

Его закованный в силовой доспех кулак метнулся вперёд, смачно впечатываясь в нос успевшему лишь расширить глаза Фулгриму.

* * *

— Он должен умереть! — взревел Джагатай, попытавшись ткнуть в спокойно стоявшего Фулгрима алебардой, но ему опять помешал закативший глаза Стас.

— Сколько можно говорить! — не выдержал уже Ордынцев, которому происходящее решительно не нравилось. С одной стороны, ему было всё равно на жизнь примарха, с другой, он всё же не хотел видеть смерть того, чья вина лишь опосредственна. — Он лишь клон, а оригинал с демонической душонкой всё ещё в варпе.

— Вот и дай мне его прикончить. Если оригинал предатель, то и его клон тоже. Кроме того, он же сам хочет того же!

— Мой брат прав, — виновато склонил голову к раздражению Стаса Фулгрим. — Я несу на своей спине преступления моего оригинала.

«Гребанный самоубийца!» — Стас не мог не заметить некоторые параллели, и от этого злился ещё больше: «Хватит пытаться умереть, пока я пытаюсь тебя спасти!»

Вдруг Ордынцев замер и почувствовал странное ощущение внутри. Спустя мгновение он понял, что это. Его, скажем, кредитор, изволил выразить желание поговорить с примархами, использовав тело Стаса, как ретранслятор.

Однако сам Станислав был решительно против такого развития событий.

«Ни за что», — коротко ответил он на вопрос Императора: «Хрен там плавал. Во мне не окажется другой мужик».

В ответ донеслось чувство, будто кто-то поморщился, после чего пришел альтернативный вариант. Будь здесь кто-то иной, Император не стал бы даже и спрашивать, но Анафема считал себя предусмотрительным существом и повторять неудачный опыт Тзинча был не намерен.

Стас вытянул руку с поднятой вверх ладонью, из которой и рванула золотая энергия, сформировавшая небольшую, но очень детальную голографическую фигурку.

Двум примархам потребовалось меньше секунды, чтобы распознать появившегося и рухнуть на колено, следом последовала и охрана из Белых шрамов.

Сам же Стас внезапно задержал дыхание, дабы не заржать, больно уж потешно выглядел маленький мини-Император, словно бы стоящий на его руке.

Правитель Империума бросил на Ордынцева недовольный взгляд, так как явно читал его еретические мысли, после чего повернулся к примархам.

— Сыны мои, — голос даже проекции Императора резонировал в глазах коленопреклонных фигур, от чего несколько космодесантников буквально била дрожь от переполняющих их чувств. — Посмотрите на меня.

Оба примарха нерешительно подняли головы. И можно было без труда заметить в глазах обоих стыд.

— С тех врёмен, когда мы все пытались сделать наш мир лучше, прошло много лет. Случились катастрофы, равных которым мы никогда не видели, и были совершены ошибки, исправить которые или очень трудно или и вовсе невозможно…

Затаив дыхание, все слушали слова Императора, пытаясь постичь скрытую за ними мудрость.

— …Но несмотря на все трудности Человечество не сдалось. Люди отказываются сдаваться и склоняться перед Злыми и Жестокими силами, единственное желание которых — уничтожение. Так можем ли мы думать о сдаче в то время как те, кто слабее нас отказываются сдаваться?

Император покачал головой.

— Все мы совершаем ошибки. В том числе и я, — эти слова заставили примархов окаменеть. Никто из них даже представить не мог услышать что-то подобное от их отца. — Глядя на вас, я видел свои ошибки и недочеты. Я был слишком строг и отказывался дать вам то, чего вы жаждали так сильно. Я не дал вам отца.

— Отец… — со слезами на глазах от момента не выдержал Фулгрим, но замолчал под взглядом Императора.