Попаданец XIX века. Дилогия (СИ)

Не-е-ет, он пожалуй, за это сложное устройство никогда не возьмется. Лучше уж составлять докладную записку на имя его высокопревосходительства. Благо, дражайшая Анна Гавриловна учила его писать и прилежанию как раз на таких шедеврах бюрократического стиля. А вот огнеупорный утюг он видит в первый раз. И, наверное, не возьмется. Лучше уж шпагу или, хотя бы, саблю.

Женщины же, не зная, какие тяжелые думы роятся в голове у их работодателя, работали, выполняя самую обычную для XIX века заботу — гладили чугунным утюгом. И пусть он был весьма тяжел и горяч, но даже молодая Полина бралась уже не в первый раз за его ручку. А уж Авдотья, покойный муж которой был обязан каждый день ходить на службу в чистом и выглаженном вицмундире, чуть ли не жила с этим бытовом устройством.

Они быстро погладили его наряд. По всему видно — опытные хозяйки и с мужской одеждой им возится не в первой. В отличие от Андрея Георгиевича. Он хотя бы и был мужчиной, но другой эпохи и в XIX веке был совершенно беспомощен с простыми делами. Ох, как он бы один собрался, в грязных, смятых панталонах и сюртуке пришел в Комиссию?

Попаданец так им был благодарен, что вопреки обещаниям, которым себе же и отдал, щедро возблагодарил женщин. Авдотью, как бы на двоих, дал пять копеек медью — две двухкопеечных монеты и одну копеечную. Получив эту «груду сокровищ» в обе руки, старуха так разомлела, что оставила молодых в комнате одних. А ведь они еще должны были одеть мужчину. А вестимо, где одевают мужчину, там, в конечном итоге, раздевают женщину.

Эта непреложная истина опытной хозяйке скоро придет в голову, но пока весь ее разум остался в руках с медными монетами. Пользуясь этим, Андрей Георгиевич поспешил к Полине, нет, не то что вы подумали, а только дал ей дополнительно целых три копейки в две монеты. Полина, надо сказать, повела себя так же, как Авдотья. При чем еще в молодом аспекте. Ее глаза игриво заиграли, как бы обещая за некую сумму мужское удовольствие. Интим, если говорить прямо.

Нет-с, девушка — голубушка, Андрей Георгиевич уже все это продумал и, как бы не хотелось амурных шалостей молодому телу, максимум, что он сделал, слегка щипнул ее в алую щечку, поблагодарив и одновременно отправив из комнаты.

Девушка поняла его правильно. Кавалер сегодня не намерен с нею играть, деньги за работу он дал и довольно щедро, учитывая, что все положенное уже оказалось у маман. Надо уйти, перед этим спрятав деньги от ее глаз. Ах, как бы она его облагодетельствовала, как бы была ласкова, если бы только намекнул! Но, нет так нет. Она вышла из комнаты, напоследок завлекательно скосив на него глазами. Мол, я такая, а вот ты будешь дурачком!

Но Андрей Георгиевич лишь закрыл щеколду, как добронравственная барышня в присутствии кавалера. Молодая еще Полина, дурная. Трудно сказать, что в ней больше играет, гормоны или жадность, но пожалеет она потом точно. А ему нечего оставлять такие следы.

Да уж. Будь попаданец помоложе, в пару с горячим юным телом он легко пошел на поводу у Полины. Но Андрей Игоревич в XXI веке был за сорок, гормональная буря у него давно пришла. И потому, он легко переключился с амурной темы на деловую, а именно посмотрев, хорош ли у Андрея Георгиевича наряд и как он в нем будет выглядеть на заседании Комиссии.

Зеркала во весь рост в квартире по понятной причине не было, однако, посмотрев на себе панталоны и сюртук на сорочке, он остался доволен. Наряд оказался не криклив и почти модным, хотя и не дорогим. С точки зрения старого попаданца, одежда, как раз подходила молодому дворянину с тонким вкусом и небольшими деньгами. То есть, кем он и хотел быть.

Обулся, взял несессер и вышел на петербуржскую улицу, в очередной раз попеняв себе купить какую-то шинелишку.

Впрочем, погода в это утро была почти теплая. Хоть и довольно морозно, но безветренно, что для Санкт-Петербурга очень даже необычно. Все-таки приморская погода. Скорым молодым шагом он быстро дошел до Комиссии, и внутренне разогрелся. В конечном итоге в здании Макурин оказался с юношеским румянцем и превосходным настроем от бодрой ходьбы. Хорошо быть юношей в XIX веке, когда собственное здоровье не мешает, а городская обстановка не вредит!

Хотя, конечно, отдельные факторы все же имеют место быть, — Андрей Георгиевич с некоторым неудовольствием заметил несколько пар глаз — спесивых или, хотя бы, удивленных. Их трудно было не заметить, поскольку они принадлежали недорослям, стоящим в коридоре на пути Макурина. И судя по сему, не только не собирающиеся отодвинуться в жизненном пространстве, но и попытающиеся активно ему мешать. Вот ведь нахалы!

— Ты пошло такой борзой и мешкотный! — сразу добавил заявку на драку самый крупный и самый наглый из оных представителей местной тусующейся молодежи. Явный вожак, пытающийся найти опасность для своей власти.

«Ведь какой бестактный юноша, — нехорошо усмехнулся попаданец, — наглость, конечно, второе счастье, но она и зачастую является причиной нездоровья. Смотрите и учитесь жизни, недоросли, что бывает с невежливыми!»