Попаданка для императора змей (СИ)

Он больше не слышал, как громыхает вдалеке стройка или надсадно, будто прощаясь, вопят птицы. Он слышал только хруст чужих костей и своих собственных. Звук, будто лопается плотная холстина – так рвались мускулы. И это мерзкое, неприятное «вжжпп», когда в убийственных кольцах нага тела превращались в желе.

Алая пелена то и дело застилала глаза. С волос капала бордовая жижа.

В какой-то момент, когда перед глазами начало темнеть и снова светлеть, Рельгор подумал, что сейчас не останется никого. Ни мятежников, ни законных правителей Гардавии. И государство охватит хаос.

Впрочем, это волновало его меньше всего. Он думал лишь о том, что так и не увидел Альву. Звал ее мысленно, без всякой надежды. Так обращается к богу воин, идущий на неминуемую смерть. Так вспоминает о матери сын, отправленный разминировать поле.

Не было для Рельгора другого божества, не было никого больше…

И он звал Альву…

***

Альва

Я видела жестокое, безумное сражение.

Подобные я наблюдала только в кино. Но тогда я задним умом осознавала, что это лишь игра, фикция… Просто рассказанный мне сюжет. А когда фильм закончился, актеры поднялись с земли, отряхнулись и пошли есть жареную картошку. Да еще и гонорары получили за отлично отыгранные роли.

Но теперь… теперь все было по-настоящему. Боль за боль. Жизнь за жизнь. Последний вздох ради победы.

И от этого волосы шевелились на голове, липкий страх пробирал до костей.

Желудок свело спазмом, на грани тошноты и боли.

А потом и вовсе – внутри что-то оборвалось… Раз – и словно я сама оказалась надломлена, надтреснута, как тонкая березка во время урагана… Потому что, в самом эпицентре сражения вдруг обнаружила Рельгора.

Моего Рельгора!

Моего императора! Моего мужчину! Моего гада!

Он пошатывался, вытирал со лба кровь и время от времени тряс головой, словно вот-вот потеряет сознание.

Ну уж нет! Если кто его и прикончит за все страдания, что мне причинил, уж точно не гадкие предатели!

Не эти мятежники, что нападают из-за угла! Шакалами крадутся в ночи!

То же мне высокородные! Плебеи – и те честнее. Воюют лицом к лицу.

Может я потом его четвертую справедливыми упреками, гильотинирую возмущением и презрением. Но только я сама! И никто другой!

Я набрала в легкие больше воздуха и закричала: Рельгор! Я здесь! Я с тобой!

Было глупо, как-то совсем по-детски поверить, что это хоть как-то поможет.

Ну правда? Нелепость какая-то!

Однако я наполняла грудь воздухом, вкладывала в слова эмоции, силу, возможно, магию… И вопила во всю глотку.

Рельгор! Гад ты ползучий! Подлый, коварный искуситель! Я с тобой! Я тебя жду! Ты не можешь ко мне не вернуться! Не выслушать моего возмущения! Не узнать как я тебя ненавижу за все, что ты мне сделал! И… не обнять меня снова…

Сама не понимаю – зачем это делала. Нашло что-то, накатило.

Но… возникло ощущение какой-то правильности, естественности происходящего. Словно мое нутро, подсознание знало нечто такое, о чем я сама не догадывалась.

Я еще раз сорвала голос… До ультразвука, до хрипоты…

Крик испуганной птицей взвился в небо и… случилось нечто очень необычное.

Из меня словно полилась энергия. Теплая, тугая струя ударила в Рельгора…

И… он подскочил на месте. А затем бросился сражаться так, будто и не устал вовсе. Будто силы его утроились. За считанные минуты он уничтожил десятки враков и от него начали шарахаться.

Мятежники трусливо отступали, пятились. Падали, спотыкаясь о безжизненные тела. Наступали на них, и запрокидывая голову заваливались спиной…

Натыкались друг на друга, шарахались и снова пытались отступить… Но отступать было некуда.

И адельтах бросился вдогонку…

Внезапно меня будто выбросило из сна.

Я ахнула, подскочила на постели и суматошно открыла глаза.

Ощущение было такое, словно из меня изрядно попили крови или сил или чего-то еще. Я чувствовала себя не отдохнувшей, а усталой, измотанной.

Последний раз я ощущала подобное, когда такси привезло меня в пожарный проезд, заваленный снегом по окна домов. И я, думая, что там есть тропинка пробиралась к своему жилищу, проваливаясь по пояс.

Сердце больно колотилось о ребра, будто хотело выбраться наружу и сбежать к чертовой матери. Ледяной воздух застревал в горле и кололся мириадами мелких иголок. Ватные ноги едва двигались. Я поднимала их так медленно, с таким усилием, словно каждая весила тонну или к каждой тонну привесили.

И только желтая лампочка над крыльцом дома заставляла продолжать шевелиться.

Ползти, передвигать конечностями… Дышать…

Я тряхнула головой.

Боже? Что это было? Наваждение? Кошмар?

Или…

Неужели во сне я увидела ту самую битву Рельгора с мятежниками? На Земле? Неужели все решается сейчас? Сегодня? В эту самую роковую минуту?

Я быстро натянула лосины, блузку и рванула к Стелле.

Даже не подумав, что она может мирно спать в постели со своим Эманором. Или быть с ним в постели, но вовсе не спать…

Вот был бы конфуз!

Мне и в голову не пришло подобное.

Однако голубая гостиная развеяла все сомнения.

Стелла металась по комнате, как раненая медведица рядом с медвежатами.

В одной голубой пижаме, босиком, с всклокоченными волосами…