Попаданка для пленного змея. Ненталь

Я просто плавилась, горела и растекалась счастливой розовой лужицей, как часто пишут в любовных романах. Наконец-то я поняла — что это такое. Сравнение прежде выглядело странным. Так и воображалась эта бедная девушка, которая затем становилась розоватой массой не пойми чего. Но теперь я понимала, что иначе сложно описать подобные ощущения.

Я принадлежала этому мужчине и испытывала от этого просто немыслимое удовольствие. Меня встряхнуло несколько раз каким-то мощным в своей остроте и сладости оргазмом. Я просто открывала глаза, делала вдох, воздух на мгновения застревал в горле… а затем вдруг устремлялся по телу, в кровь. И каждую клетку еще раз пронзало блаженством и негой.

Наконец, наг отпустил меня и несколько минут мы просто лежали рядом, опустошенные и одновременно наполненные. Так что не хватало слов, чтобы все описать. Опустошенные от собственных эмоций, пережитых ощущений и наполненные удовольствием от случившегося. Выжатые до какого-то предела. Так что даже шевелиться сил не хватало. И налитые новой силой, новой энергией и жаждой жизни.

Наше дыхание — в унисон — разносилось по пещере эхом и казалось, множество существ дышат как одно целое.

Наконец, наг перекатился на живот и осторожно убрал волос с моего лица. Невесомо, почти не касаясь, как это у него водилось. И мне это безумно нравилось.

— Я бы сказал — ты моя, если бы имел на это право.

Меня совершенно сбили с толку его слова. И эта добавка «если бы имел на это право».

Я замерла, прокручивая в голове вопросы, которые так и стремились наружу. Пытаясь справиться с ощущением, когда хочется одновременно и плакать, и смеяться, настолько тебе хорошо. И очень страшно, что вот-вот все закончится. Потому что лучше не будет, лучше… ну невозможно…

Наг прикусил губу, рывком встал и обратился. Я медленно поднялась, наблюдая за тем как напряглась мощная спина Ненталя. Каждый мускул бугрился и каменел.

Он переживает? О чем? О том, что нам придется расстаться, когда наг, наконец-то, освободится? Мы станем чужими и придется как-то это мне объяснять. Мне, которая его выручила и спасла из патовой ситуации?

Вот же, дурак хвостатый! Я это давно поняла. И уже давно смирилась с грядущим, стараясь наслаждаться сегодняшним днем.

Я оделась и, когда наг повернулся, собираясь мне что-то сказать, первой нарушила затянувшуюся паузу.

— Ненталь. Я все понимаю. Все нормально.

— Понимаешь? — вскинул он бровь в недоверии.

— Давай поедим, — вместо ответа произнесла я, пряча глаза, чтобы наг не заметил разочарования и досады, которые, наверняка, отразились в моем взгляде.

* * *

Ненталь

Что-то изменилось в их общении и даже в том, как Ада отдавалась Ненталю. Он всякий раз ощущал эту горчинку, как в определенных сортах меда. Вроде бы ешь и во рту разливается предсказуемая сладость. Нежная и густая, приторная и почти неубиваемая… Но затем остается слабое, чуть горьковатое послевкусие.

Ненталь не мог понять. Не мог вызнать у нее — в чем же дело. Ада не отвечала на его вопросительные взгляды, а на попытки что-то выяснить, тотчас закрывалась. Словно черепаха — раз — и все она уже в панцире. Не видно ни головы, ни лап, ни хвостика. И как не крути этот твердый кусочек живого, не достанешь ни взгляда, ни вздоха. Все спрятано внутри от посторонних глаз. Все надежно заковано в роговой доспех нейтральных слов и нечитаемой мимики, неуловимых взглядов и загадочных недомолвок.

Было в этом что-то неестественное. Совершенно неестественное для Ненталя. Он с каждым днем все больше раскрывался нари, показывал всего себя, без утайки. Проблемы, пунктики, желания тела и сердца. Свою уязвимость рядом с ней и то, как он в ней нуждался… А Ада… она вдруг выставила броню. Очевидную и ужасно стойкую к любой попытке ее разбить.

И самое странное — Ненталь ничего плохого не делал. Или Ада боялась привязаться к узнику, чья судьба еще до конца не решена? К тому, кто может в любой момент оказаться в более худшем положении? Или вовсе — погибнуть?

Это объяснение подошло Ненталю. А, возможно, он просто не хотел никакого другого. Не хотел думать, что нари остро жалеет об их близости и не хочет себе такого мужчину. Оборотня, со змеиным хвостом. Это для обитателей измерения Ненталя — наги — один из высших, привилегированных, мощнейших видов оборотней.

Те, кому когда-то поклонялись даже другие виды двусуших: от медведей до лис. И те, с кем немногие могли конкурировать. Их ненавидели, обожали, им преклонялись…

Их власть была очевидной даже на нейтральной территории — в Академии магии. Наги всегда оставались чем-то вроде учредителей этого учебного заведения. Ни вельмеры, ни сельвенты, ни трегорны — ледяные драконы, властелины полюсов, ни тем более — волки или медведи. Именно наги!

А для Ады…землянки, попаданки… Вполне возможно, наг — просто чудовище. Странная неведомая зверушка, если подумать здраво и рационально. И секс с ним — невероятная, неповторимая, ни с чем не сравнимая экзотика. Но не более.