Попаданка. Двойной обмен

– Сразу два вопроса, но я отвечу только на один. Да, брат и его жена хотят прибрать лавку к рукам. Они давно мечтали выбраться из деревни в город, а тут такое удачное событие, – уголовник улыбнулся мне своей фирменной змеиной улыбкой.

Да уж, удачное событие. Моя смерть. А то, что наследство досталось не ему, для таких, как братец Клары,  совершенно не важно.

– Итак, имеют ли дроу отношение к смерти Резаэлли Сареп, – повторил вопрос Змей.

Холера! Он назвал имя. Не просто «к смерти травницы». Можно было ответить про травницу. Мало ли какую травницу я имела ввиду? Артефакт бы не сработал. А теперь… Как выкрутиться? Имя! Ну, конечно же!

– У тёмных эльфов светлый дар просыпается редко, поэтому сотрудничество с человечкой для клана было выгодным. Жаль, что люди – хрупкие и долго не живут. И нет, дроу не имеют никакого отношения к смерти этой несчастной девочки – Резаэлли Сареп, – грустно ответила я.

Конечно, ведь она умерла, потому что Арбикус провел обряд. Моё тело в другом мире вряд ли спасли, и тёмные эльфы тут не причем. Я даже специально фразу ввернула про «долго не живут» и «бедная девочка». Дроу из-за разницы в возрасте девочкой или мальчиком могут назвать практически любого неодаренного человека. Артефакт ожидаемо не окрасился красным.

– Поразительная честность! – как-то не очень искренне восхитился Змей, – особенно для тёмных. Ну что ж, я тоже отвечу честно. Да, шансы получить наследство у родственников Клары есть и немаленькие. Её брат хочет выдать девушку замуж за своего шурина.

– За кого? – не понял Ив.

В отличие от гномов, для которых и троюродные, и четвероюродные братья и дядьки были близкой родней, у тёмных эльфов даже кузены и кузины считались чужими. Не удивительно, что дроу не разбираются в родственных связях.

– За брата жены, – объяснила я.

– Да, – кивнул Змей. – Клара не горит желанием выходить замуж и тянет время, но терпение её семьи не безгранично. Весьма вероятно, что её скоро принудят. Шурин её брата – такой человек, который способен ради наследства даже изнасиловать девушку.

Сволочи! Нет, а что еще ожидать от брата, который выгнал из дома родителей собственную сестру? Как же защитить Клару?

– А теперь мой вопрос: дроу имеют отношение к смерти женщины, которая называла себя Резаэлли Сареп? – сощурился Змей.

– В смысле? – переспросила я. В горле пересохло.

– Резаэлли Сареп – не похоже, чтобы это было её настоящее имя. Девочка из глухой деревни с небольшими способностями к магии и совершенно недеревенским поведением. Обширные знания, умение себя вести, революционные мысли, смелость и одновременно с этим незнание самых простых истин. Такое впечатление, что это женщина – аристократка. Только откуда-то издалека.

Что?! Как хорошо, что никто не видит выражение моего лица. Капюшон и маленький артефакт с черным туманом продолжали работать.

– Резаэлли обучалась у самого Арбикуса Грейна! – вмешался Ниас. – Великий ученый и целитель воспитывал её с малолетнего возраста после того, как излечил от болезни. От него она всему научилась.

– Только их общение в письмах не похоже на беседу учителя и ученика, скорее они общаются на равных, – чуть растягивая слова, заявил Змей.

Твою ж кочерыжку! Он читал наши письма! Хотя, чего я ожидала от преступника, который торгует информацией? Правда, общение у нас с Арбикусом было очень специфичное, и я полагала, что никого оно заинтересовать не должно. Действительно важные сведения мы с учителем передавали через общих знакомых.

– Например, Арбикус интересовался насчет линз из микроскопов и спрашивал, не помнит ли Реза про какое-то производство, – продолжал Змей, тоном выделив слова «не помнит ли». – А еще просил совета, как поступить. И это у пигалицы, которая ему в правнучки годится.

Хотя я не видела лиц Ива и Ниаса, но их взгляды чувствовала. Какая же я идиотка! Думала, что хорошо шифровалась, а, оказывается, моя легенда шита белыми нитками! Простые люди не замечали нестыковок, а вот Змей как-то понял. Как?

Не сказать, чтобы мы часто общались с теневым правителем города (всего лишь краткие деловые беседы). Правда, однажды мы с Тилем и со Змеем распили бутылочку вина на троих. Это было сразу после того, как мне удалось отстоять лавку.  После нескольких месяцев нервотрепки, после судебного заседания, к которому Кнедыш привлек всех своих высокопоставленных знакомых, я была морально истощена и, выпив вина, немного расслабилась. Нет, ничего особенного не сказала, но, видимо, ему хватило, чтобы заинтересоваться моей личностью и начать читать нашу с Арбикусом переписку. А выводы делать Змей всегда умел.

– Итак, – прервал установившееся молчание он. – Дроу имеют отношение к смерти женщины, которая называла себя Резаэлли Сереп?

Гадство! Хуже всего, что я не могу сказать, что не имеют. Не могу сказать, что не знаю. Хотя…

– Вопрос поставлен некорректно. Чтобы я на него ни ответила, это будет неправда.

Колонна не сменила цвет. Да, я говорила правду.

– Она жива?! – Змей всегда прекрасно соображал.

– Это еще один вопрос, но я отвечу на него и даже дам денег, если вы выполните мою просьбу.