Попаданка и король

Как и обещал принц, торжество было долгим и нудным. Бесконечное чтение мантр, потом такие же бесконечные поздравления, а следом ничуть не менее бесконечный пир, где все гости, не нищие, между прочим, а вполне себе высокородные, ели и пили как будто в последний раз.

Если бы не рука короля, на которую она опиралась, и не его жгучие взгляды, напоминавшие ей о том, что будет наградой за эту жуткую церемонию, она бы этого точно не выдержала. В общем, все прошло спокойно. Лишь Милинде удалось омрачить ее настроение.

Когда той подошла очередь поздравлять молодых, она вручила ей презент, упакованный в шкатулочку. «Надо не забыть эту пакость выбросить, — подумала Анжелика, принимая подарок, — вместе со шкатулочкой, даже не открывая».

А Милинда улучила момент и шепнула так, чтобы никто не услышал:

— Ты думаешь, всех здесь обманула? Смогла обойти клятву? И тебе это сойдет с рук? Поверь, это не так!

Сердце Анжелики сжалось от страха. От этой дамочки можно ожидать чего угодно, любых неприятностей и подлостей.

Но она нашла в себе силы улыбнуться в ответ, вежливо поблагодарить за поздравление, хоть для этого ей и пришлось крепко вцепиться в руку Артиуса. Он рядом с ней. Он большой и сильный. Он всегда находил способ ее защитить. Найдет и теперь.

Поздравления сливались в неразборчивый гул, Лица гостей — в одно разноцветное пятно. И когда Анжелике уже стало казаться, что она этого не больше не выдержит, бесконечное свадебное торжество было завершено. Молодых с почестями проводили в опочивальню.

И, наконец, дверь, отделяющая их от всего остального мира, закрылась.

11

Стук закрывающейся двери словно задал новый ритм биению сердца. Анжелика почувствовала, как глухо оно ударяется о грудную клетку, заставляя быстрее бежать кровь по венам. От этого стало жарко, щеки покрылись румянцем, а грудь, выступающая из лифа, стала приподниматься высоко и часто.

Его величество, теперь уже ее законный супруг, не торопился. Столько пережив и преодолев ради того, чтобы они были вместе, сейчас он словно наслаждался последними мгновениями этой сладострастной муки. Так охотник, в течение нескольких месяцев выслеживающий в лесу особо ценную дичь, встретив ее, не торопится нажать на курок, любуясь красотой и грацией дикого зверя.

Он подошел к ней медленно, нежно обнял за талию и, глядя прямо в глаза, провел рукой вверх, задержавшись там, где заканчивалось платье, позволяя любоваться узким желобком, проходящим между упругих белых грудей. Большим пальцем руки он медленно провел вдоль него, и Анжелика прикрыла глаза от смущения и возбуждения.

— Посмотрите на меня, — глубоким хриплым голосом потребовал он, и она послушно приоткрыла веки, позволяя ему наблюдать за тем, как подергиваются поволокой ее глаза и расширяются зрачки.

Он резко рванул за лиф, обнажая грудь целиком. Дыхание его участилось, он крепко схватил ее, словно пытаясь вжать ее в себя и, скомкав рукой грудь, одновременно впился в ее уже слегка припухшие губы своими. Поцелуй был страстным, диким, необузданным. Но ей хотелось, чтобы он не останавливался.

Все, что было за пределами этой комнаты, перестало существовать. Был только он, его губы и руки. Не отдавая себе отчета, она прогнулась в спине, выставляя грудь вперед, словно требуя новой грубоватой ласки.

Он склонил голову и схватил губами ее призывно торчащий сосок. От новых ощущений ее тело содрогнулось, словно от разряда электричества. Она выгнулась, словно кошка и запустила руку в его волосы, нежно перебирая их чуть подрагивающими пальцами.

Артиус рванул завязки платья, пышная юбка упала к ее ногам, обнажив плоский живот и стройные ноги. Она осталась перед ним в одних маленьких белоснежных трусиках.

Молодой король тут же подхватил ее на руки, словно она была легче пуха, и отнес на кровать, а Анжелика уже торопливо расстегивала и снимала с него праздничную одежду — такую вычурную и неуместную сейчас. Да и любая одежда была бы сейчас неуместна! Зато без нее стало гораздо лучше. Анжелика чувствовала, каким жаром горит его кожа. Ей хотелось касаться этого тепла, наслаждаться им, впитывать в себя.

— Артиус! — его имя со стоном сорвалось с ее губ.

Она ласкала руками спину, прижимаясь к нему все крепче. Ей казалось, что все ее тело превратилось в сгусток нервных окончаний, которые ныли и болели, успокаиваясь лишь от требовательных прикосновений сильных настойчивых рук.

Он ласкал ее неистово, забираясь в самые потайные уголки. Наконец рывком снял с нее последний кусочек ткани, и они оба остались совершенно обнаженными.

И тут же Анжелика почувствовала на себе тяжесть его тела. Она не давила. Наоборот, была приятной и волнующей. Они уже не смогут остановиться, она каждой клеточкой тела жаждала продолжения.

И оно не заставило себя ждать.