Попаданка, которая гуляет сама по себе

— Что, чувствуешь? Этот тот же самый металл, из которого была сделана печать, — тихо поведала тьма из — под капюшона. Обидчик с силой потянул за волосы, наклоняясь вперёд и шепча в ухо. — Последний раз спрашиваю: где печать?

— Я не знаю ни о какой печати, — едва смогла ответить Таня, настолько сильно дрожал голос. Был ли это её собственный страх или страх зверя, что жил в ней, но такого животного ужаса она не испытывала никогда прежде.

А потом её ударили. И ещё. И ещё. И тихий шёпот поплыл по комнате:

— Истязая тело, укрощаю дух.

Удары сыпались один за другим. Зверь внутри неё в муках корчился и тихо затихал, а она, не в силах сопротивляться, стиснув зубы, тихо плакала. В какой — то момент боль стала нестерпимой. Но всё вдруг прекратилось. Тёмная фигура снова стояла возле кровати.

— Если ты не наденешь на себя печать, я буду приходить каждую ночь. Если кому — то расскажешь — накажу ещё сильнее.

Перед глазами всё поплыло, было ощущение, что в ней что — то умирает. Или это она умирала? Таня потеряла сознание.

Глава 14. Помощь или Вернуть зверя

Сегодня Дранкива проснулась специально пораньше, чтобы прочитать Тание лекции до начала занятий. Она шла бесконечными коридорами и размышляла, как ей попасть в комнату, которую она с вечера замкнула привычным способом.

"Громко постучусь и немного подожду, потому что она услышит, но подойти открыть дверь сразу не сможет. Ей придётся сначала развязать себе ноги. — Прибавила шагу. — А может, просто сразу выбить дверь? — Свернула в нужный коридор. — Нет, так нельзя. Значит, буду стучать до позеленения".

Остановилась возле двери, подняла кулак и замерла. Дверь была приоткрыта.

"Ах ты ж! Всё же смогла распутаться, и снова гуляла ночью. — Прошла внутрь, взяла со стула платье и рубашку и ещё раз посмотрела на выход. — Вот только странно, почему дверь оставила открытой?" — Двинулась к кровати. — Бедненькая, так сильно вчера умаялась, что спит до сих пор.

Орчанка посмотрела на кровать и застыла. Из рук вывались вещи. Она отказывалась поверить своим глазам: Таня лежала в какой — то неестественной позе вниз лицом, а её спина… Дранкива от ужаса задохнулась: ей в первый момент показалось, что на спине нет кожи. На негнущихся ногах подошла ближе и наклонилась. Спина сплошь была покрыта вспухшими красными рубцами.

— Тания, — тихо позвала орчанка и вздрогнула — настолько неузнаваемо прозвучал собственный голос. Осторожно дотронулась до её плеча. — Та — ня, очнись!

Девушка застонала и повернула голову. Её веки затрепетали, и она медленно открыла глаза, но в них не было узнавания. А у орчанки глаза сделались огромными от удивления: на лице у Тани больше не было усов. И шерсти на ногах тоже не было. Дранкива кинулась к шкафу, вытащила чистую простынь и прикрыла спину подруги.

— Больно, — едва выдохнула Таня, всхлипывая в подушку.

— Послушай, — орчанка тяжело опустилась на колени рядом с кроватью и отодвинула волосы с лица девушки, — я сейчас заверну тебя в эту простынь и отнесу в целительскую к эльфам. Они помогут.

Но то ли прикосновение, то ли напряжённый голос орчанки подействовал, но Таня посмотрела на неё осмысленно, по щекам потекли слёзы и она тихо произнесла:

— Нельзя к эльфам, — язык отказывался ворочаться во рту, — нельзя, чтобы узнали.

— Кто это сделал? — орчанку трясло. — Кто это был? Я убью его. — Подорвалась бежать неведомо куда. Таня протянула руку, пытаясь удержать её, но промахнулась. Дранкива заметила этот жест и вернулась к кровати. — Потерпи немного. Я позову помощь! С такими ранами ты сама не справишься.

— Нет — нет, нельзя, чтобы узнали, — взмолилась Таня, даже постаралась приподняться на кровати. — Я смогу. — И рухнула обратно. — Я должна справиться.

— Почему нельзя, чтобы узнали?

— Меня предупредили, что накажут ещё сильнее, если я кому — нибудь расскажу.

— Сюда больше никто не войдёт, — в глазах орчанки горела лютая ненависть. — И никто тебя больше не обидит.

— Дранкива, если сейчас поднять шумиху, мы сделаем только хуже. — Таня изо всех сил старалась взять себя в руки, но слёзы почему — то всё текли и текли. — Мы тогда никогда не узнаем, кто это был. А вдруг он так же раньше истязал Танию? Он меня бил и приговаривал "истязаем тело, укрощаем дух", словно проделывал это прежде, и ни раз, и постоянно спрашивал о какой — то печати, которая у меня была, но я её сняла с себя.

Дранкива сощурилась, вспоминая, как выглядел тот медальон, который ей пару раз доводилось видеть на шее у Тании, присела на корточки рядом с кроватью.

— На тебе раньше и правда было украшение в виде прямоугольной пластины, — свела вместе указательный и большой палец, оставив небольшой зазор. — Она вот такого размера, и на ней написаны какие — то символы. Я скажу, довольно примечательная вещица. На тебе ведь ничего подобного нет?

— И не было с того самого момента, как я впервые открыла глаза в этом мире.

— Ладно. Потом поговорим об этом. — Протянула руку и сама вытерла слёзы со щеки девушки: — Прошу тебя, не плачь! Я за помощью. — Она ринулась к выходу: — Нам срочно нужен эльф.