Попаданка, которая гуляет сама по себе (СИ)

Дранкива зашла за колонны и принялась выкладывать содержимое походного мешка: топорики Судраны, плащ Арзады, кнут Заниры, с себя сняла амулет, заговоренный на победу шаманом её рода.

— Тебе там эта штука будет нужнее, — прошептала Дранкива и вдруг снова услышала торопливые шаги. Она осторожно выглянула из-за колонны.

Со стороны главного входа шли два валарийца. Дранкива не видела их на церемонии погребения, но сразу узнала наследного принца Золотой Валарии и его друга Скарта.

Валарийцы в недоумении остановились возле захоронения юной атшары. Эльфийский вьюн уже успел оплести каменную гробницу по кругу и продолжал разрастаться, укрывая надгробную плиту, словно пряча от посторонних глаз.

Кирьян подлетел к бурной зелени и с каким-то остервенением начал срывать мерцающие цветы, бросать на пол и топтать.

Дранкива в ужасе спряталась за колонну, осторожно потянулась за небольшим топором Тании. 

— Кирьян, не стоит этого делать! — Скарт повис на руке друга. — Идём в пещеру, проводим юную атшару в последний путь, как положено.

Но Кирьян только отмахнулся и принялся открывать короб. Каменная плита не поддавалась.

— Опомнись! — Скарт схватил принца за плечи и попытался оттащить от саркофага. — Прекрати! Так нельзя!

Бесполезно. Кирьян вывернулся из рук друга, зло посмотрел на него и твёрдо сказал:

— Просто помоги мне.

Из пещеры доносилось тихое пение. Старейшины катьярского рода только что начали церемонию "небесных похорон" — ритуал смерти и перехода духа на другую сторону.

— Кирьян, нельзя тревожить души умерших! — напомнил Скарт.

— Я хочу ещё раз её увидеть, — упрямо заявил Кирьян.

— Надо было вместе с родителями приходить, а не сейчас вот эту дичь творить.

Но Кирьян продолжал пыхтеть, стараясь сдвинуть плиту, разозлился и с упрёком в голосе обратился к другу:

— Так! Ты собираешься мне помогать или нет?

Скарт вздохнул и подошёл к принцу, вместе они отодвинули плиту. И как только короб открылся, они оба изумлённо вскрикнули и отскочили. Юная атшара лежала в гробу и выглядела живой, у неё даже румянец на щеках играл, а на пушистых рыжих ресницах повисли слезинки. Казалось, она вот-вот откроет глаза и с упрёком посмотрит на тех, кто нарушил её покой.

— О, Боги! — Кирьян глазам своим не верил. — Да она ведь просто спит. — Бросился к юной атшаре, схватил за плечи и притянул к себе. — Просыпайся давай! Ну же!

Скарт больше не мог на это смотреть, коснулся плеча принца и тихо сказал:

— Отпусти её, Кирьян. Нельзя так с мёртвыми!

— Не говори глупости! Никакая она не мёртвая. — И в этот момент Кирьяну показалось, что кто-то легонько подул в его лицо, он наклонился ещё ниже и на полном серьёзе спросил: — Что? Что мне надо сделать?

У Скарта волосы дыбом встали.

— О, нет-нет! Это уже выше моих сил. Всё, я пошёл за твоим отцом. Если сделать всё по тихому, может, удастся избежать скандала.

— Стой! — крикнул Кирьян, а сам не отводил взгляда от лица юной атшары. Притянул к своей груди и страстно зашептал ей на ухо: — Послушай, я смог отпустить тебя, смирился с тем, что ты ушла к другому мужчине. Но как мне жить, зная, что тебя больше нет в этом мире?

— Ваше Высочество, — голос Скарта дрожал от напряжения. 

— Тш-ш-ш, не шуми! Я и так не могу разобрать, что она говорит.

— Да ничего она не говорит! — разозлился Скарт. — Она умерла. Её больше нет. Всё! — рубанул рукой по воздуху.

Но Кирьян словно не слышал его, осторожно положил юную атшару и негромко сказал:

— Я не понимаю. Помоги мне. Покажи!

И его словно услышали. Откуда ни возьмись, подул ветер, перед глазами заискрились песчинки, сначала несколько, потом всё больше и больше, они кружились и вращались, соединялись и распадались, и так до тех пор, пока перед ними вдруг не появилась призрачная красная пантера. Мгновение она стояла неподвижно, а потом доверчиво прильнула к валарийскому принцу.

— Ты же моя красавица, — прошептал Кирьян и попытался обнять её, но руки прошли сквозь видение. 

Скарт застыл истуканом, не в силах ни рукой пошевелить, ни слова молвить.

— Что ты хотела мне сказать? — спросил Кирьян.

Пантера попыталась что-то показать на себе, потом на теле принцессы, но ничего не получилось. Тогда она пристально заглянула в лицо валарийцу и приложила лапу к его груди.

— Ты спрашиваешь, больно ли мне? Очень. Вернись ко мне! Какой хочешь. Какой можешь. Только вернись.  

Пантера энергично затрясла головой, и видение тотчас распалось на хаотично движущиеся песчинки, правда, через мгновение вновь появилось, но лишь для того, чтобы исчезнуть уже окончательно.

— Что...что... это сейчас было? — едва смог выговорить Скарт. — Она что, приходила к тебе в образе пантеры? Или мне всё это привиделось? Пожалуйста, скажи, что это плод моего воображения.

— Нет, друг мой, тебе не привиделось, это была Тания, точнее, одно из её воплощений.