Попаданка, которая гуляет сама по себе [СИ]

— Дранкива, говоришь, — непонятно, то ли спросил, то ли утвердил эльф, но на его лице не дрогнул ни один мускул, он даже не выглядел удивлённым. — Это был один единственный раз, когда я поддался искушению! Я помню, как она нас застала в библиотеке, но Тания после сказала, что разобралась с этой проблемой, и что дальше орчанки это не уйдёт.

«Знал бы ты, как она разобралась», — подумала Таня, с интересом наблюдая за лицом эльфа, на которое вернулось такое знакомое и понятное выражение надменности вкупе с презрительностью.

— Но Тания ошибалась. Об этом знает Сантина. — Скривил тонкие губы в злой усмешке. — Твоя подруга, как оказалось, не умеет держать язык за зубами.

— Умеет. Дранкива никогда бы и словом не обмолвилась. Нас бессовестно подслушали. — Глаза у Тани сделались огромными, она прикусила губу: «А ведь так и есть!» Всё вдруг разом стало ясным: и записи Дранкивы, чудесным образом попавшие в руки Сантины, и её неприличные намёки Тенонелю в столовой, и… Вспомнила о своих рисунках и стыдливо покраснела, украдкой посмотрела на притихшего мужчину.

Тенонель с задумчивым видом рассматривал свои раскрытые ладони. Словно почувствовав на себе взгляд, поднял голову и посмотрел на неё. Они какое-то время сидели, глядя друг другу в глаза, каждый думая о своём.

«Да это просто невыносимо! — Сердце отчего-то волнительно заколотилось в груди. — Ну разве можно быть таким красивым?» — Крепко зажмурила глаза и рухнула на подушки.

— Я готова, лечи меня.

Таня чувствовала через закрытые веки, как он водил руками, и ощущала жар, исходящий от его ладоней. Боль ушла. Подняла руку и осторожно дотронулась до нижней губы, которая до этого была разбита. Опухоль спала. Перестало саднить. Проверила отёк под глазом. Мелькнула мысль, что придётся снова ходить с синяками, и вдруг её руку накрыла горячая ладонь эльфа. Тонкое запястье слегка сжали, настойчиво отводя в сторону. Почувствовала его дыхание на своей коже. Он наклонился непростительно близко. Почему-то страшно было открыть глаза.

— Если бы ты только знала, — его голос стал низким и отчего-то хриплым. Таня открыла глаза и растерянно посмотрела на него. Его губы были в паре сантиметров от её лица. — Как сильно я хочу услышать твою историю, и ещё больше — узнать твоё настоящее имя.

— Таня, — выпалила она, глядя на губы эльфа. — Орловская. — Подняла глаза. — Да. Это я. — Встретилась с его тёплым и манящим взглядом и внутри что-то оборвалось. Совсем шёпотом добавила: — Так меня зовут.

«Что я несу? — И не было сил оторваться от этих глубоких зелёных глаз. — Это у него так сердце грохает или у меня? И вообще, о чём он меня спрашивал до этого? А, да!»

— Таня меня зовут, — прошептала она, не замечая, что повторяется.

— Я это понял. — Тенонель улыбнулся одними губами, пристально глядя в глаза и любуясь каждым её движением, смущённой улыбкой, пушистыми ресницами. — А теперь, — его ласковый взгляд скользнул по губам, переместился на шею, и он также шёпотом произнёс: — я бы хотел услышать твою историю.

— Что-о-о? — переспросила Таня, завороженно наблюдая за ним. Тенонель словно очнулся, выпрямился, как палку проглотил, и в таком положении застыл. Волшебство исчезло. Снова была комната со своими стенами, кровать, на которой она лежала, и реальность с её страшным будущем. Разочарованно вздохнула: — Я не поняла вопроса.

— Расскажи мне свою историю. — Его голос теперь звучал иначе. — Откуда пришла? Как такое случилось? И что произошло сегодня ночью? Ничего не упускай, детали очень важны.

Таня села и какое-то время молчала, думая, с чего бы начать. С сомнением посмотрела на мужчину, сидящего рядом, решая, будет ли ему интересно узнать о её прежней жизни.

«Да мне особо-то и рассказывать нечего». — И решила не вдаваться в подробности.

Она говорила негромко, без эмоций, словно рассказывала о чужом человеке. Рассказала всё без утайки, даже про то, что выросла в приюте и никогда не знала своих родителей. Немного похвасталась достижениями, которые в этом мире оказались совершенно бесполезными. Подробно описала свою прежнюю внешность и посетовала, что не может увидеть себя сейчас.

Тенонель пребывал в лёгком шоке, пытаясь мысленно примерить этот образ на девушку, сидящую рядом. Хотел только открыть рот, чтобы объяснить, почему нельзя видеть свои отражения, как его перебили.