Попаданка на десерт, или Любовь в Новогодие (СИ)

– Месть. Все ради мести. Василиск отнял у меня все. Мою любовь. Мое дитя. А потом и жизнь. Я надеялась погубить если не все его отродье, то хотя бы двоих. Алидисса и Андарисса, будущего императора, главную папочкину надежду.

– Тебе удалось, вирма. Алидисс стал несчастным. Андарисс не находит покоя, в нем поселилась вина. Но ты бы не смогла его приворожить. На того, кто предназначен другой вирме, не может подействовать ничего. Потому что Снежана…

— Анфея, — поправила меня вирма, — ей я не причиню вреда.

– Уже причиняешь. Девушку раздирают сомнения. Так и до беды недалеко. Ты активировала ее проклятие.

– Проклятие? О чем ты?

– Неужто не понимаешь, что я имею в виду?

В нашу беседу неожиданно вмешался Андарисс. Он слышал лишь мою часть разговора, но понял, что Асфея недооценила серьезность ситуации.

– Королева прокляла Снежану, — сказал Дар, — а месть Асфеи только все усугубила.

Для наглядности я показал Асфее картинку, которую извлек из памяти Снежаны. Цефея, посылающая огненный шар.

Вирма вздрогнула.

– Ты взрастила эту вражду еще больше, — сказал я, — Снежана вернулась в наш мир. Проклятие спало в ней. Но теперь благодаря тебе ее память возродилась и злой рок набирает силу. Твоя дочь обречена. Неужели такого ты для нее хотела? Ради того, чтобы свершилась месть, ты хочешь, чтобы Анфея убила отца своего Избранного?

Асфея дернулась так, что чуть не скинула путы наложенного мной оцепенения.

– Нет! — она произнесла это так, что услышал и Андарисс. — Моя дочь не должна унаследовать мою несчастную судьбу. Вы противны мне оба, василиски. Но я хочу счастья для своего дитя. И согласна на перемирие. Временное. Пока не придумаю, как самой извести эту жестокую змею, что вы называете отцом.

– Это вот ты зря сказала, вирма, — упрекнул я, — простых слов о перемирии было бы достаточно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Тогда будем считать, что остального я не говорила.

Я отпустил вирму. Призрак вновь мог двигаться.

— Дар, как я понимаю, вам лучше пообщаться наедине.

Андарисс кивнул мне с благодарностью.

— Спасибо, Тарис. Ты очень мне помог.

– Если больше ни с кем не нужно пообщаться, отправь меня в Атрамору, — попросил я, — сегодня в академии было беспокойно. Я не хочу надолго оставлять ее стены.

— Как жаль, — огорчился Андарисс, — я рассчитывал что ты задержишься и мы поговорим и о твоих делах.

— Мне попозже зайти? — холодно осведомилась Асфея. — Когда вы закончите любезничать и может быть сыграете в мяч по-братски.

– Вирму даже смерть не способна переделать, — вздохнул Андарисс, — хорошо, брат, возвращайся к себе. Но я надеюсь на скорую встречу вновь.

Я пожелал Дару удачи, дождался, когда он откроет портал и оказался в своей спальне.

События, в которых я невольно принял участие, давили на меня. Как же тяжела жизнь моего старшего брата! По сравнению с ним, я беспечно порхаю по своей академии, разнимаю драчунов, дурачусь на Зимних Играх и слушаю дифирамбы.

Но зато… у него есть девушка. Правда, он убил ее мать, а ей судьбой предназначено уничтожить нашего отца. Вот уж не позавидуешь.

Подивившись, отчего меня посещают мысли о том, как прекрасно встретить свою любовь, я отправился спать. Устал просто нечеловечески и невасилисчески.

А еще… надеялся вновь увидеть ТОТ сон, и разглядеть лицо девушки.

ГЛАВА 30. Лиза. Внезапная шарлотка

Выбежав из кабинета злодейского колдуна, я долго не могла найти себе места. Прошлась по заснеженной улице, сделав пару кругов у своего корпуса общежития. Но легче не стало. Домой идти не хотелось, я понимала, что буду метаться по тесной комнатке, не зная, куда себя деть.

Вернувшись в учебный корпус, зачем-то пошла в зимний сад. В нем уже выключили верхний свет, работала только фонтанная подсветка.

С надеждой я заглянула внутрь чаши, не сияет ли там призывный портал в мой мир? Нет. Лишь сновали деловито туда-сюда разноцветные рыбки.

Мне надо было успокоиться после разговора с крокодилом. То есть, с Кормиллом. А ничто не способствует этому лучше, чем монотонная работа. Я решила отправиться на кухню и помочь помыть посуду, если ее еще до меня не перебили… то есть, не перемыли.

И как оказалось, мое решение спасло жизни. Потому что на рабочем месте находился один шеф-повар Фельезер, и ругался сам с собой.

– Проклятье! — услышала я, заходя в кухню.

– Как я мог так опростоволоситься? Отпустить всех. Просто всех. Чтоб мне хару в соус плюнул, если я еще раз так сделаю.

– Что случилось, шеф? — спросила я. — И где все?

– Кто где, дорогая моя! — скорбно заломил руки Фельезер. — После этой неразберихи с менталистами ужин очень быстро закончился. Все побежали любопытствовать. Столовая освободилась в считанные минуточки. И мои балбесы сгрузили грязную посуду куда надо, а сами… тоже ушли!

– И оказалось, что я сам всех отпустил, только в разное время. Кого-то в один день, кого-то в другой… но оказалось, что все договоренности именно на сегодня.

Да он вот-вот разревется. Мне стало его жаль.

– Шеф, я как раз пришла помочь помыть посуду. Не расстраивайтесь так.