Попаданка (не)против любви

Мин Юй, сидела и краснела от злости. Сейчас мои слова разрушали ее репутацию! О, да! Ее безумные глаза смотрели прямо на меня, а я, гордо вскинув голову, не обрывала зрительный контакт.

– Эй! О чем ты говоришь?! Я разорву твой рот!!! – закричала Мин Юй, встав из-за стола и указывая на меня.

– Тише! – воскликнул дворцовый евнух, и голоса в саду стихли.

Я же глубоко вздохнула и с облегчением сказала:

– Его Высочество и юная госпожа Мин Юй давно влюблены друг в друга. Им суждено быть парой, поэтому я готова расторгнуть брачный контракт с восьмым принцем. Никакой компенсации не требуется.

Император, до этого молчавший, наконец, ответил:

– Мин Чжу, ты хорошая девушка, и здесь, по большей части, вина моего сына. Следовательно, приказываю выдать тебе и твоему отцу двести тысяч золотых монет в качестве возмещения.

– Спасибо ваше Величество! – громко и четко сказали мы с отцом и низко поклонились.

Глава 7

Как только покинули сад, я смогла, наконец, вздохнуть свободно. Напряжение что царило там, все же сказалось и на мне: я боялась, что восьмой принц придет за мной. Но никого, к моему счастью, не было!

Неожиданно для себя узнала, что семья Мин Чжу была ветвью обедневшего аристократического рода. Корни его уходили аж в династию Тан*, во времена правления которой ее семья была самой могущественной и процветающей. Один неверный шаг, и они лишились всего, хоть титул остался. Наверное, поэтому отец решил связать Мин Чжу узами брака с восьмым бэйле.

Пока мы с родителями ждали карету, к нам подошел тот самый наглый принц:

– Господин Го, почему вы все еще здесь? – вопросительно подняв одну бровь, обратился он к моему отцу.

И хоть говорил он с отцом, взгляд его блуждал по мне, нагло осматривая каждую деталь с ног до головы.

Отец, как только услышал голос принца, уважительно поклонился.

– Ждем карету, ваше высочество! – ответил он и обратился ко мне, громко прошептав:

– Мин Чжу, где твои манеры? Поклонись четвертому принцу!

Вот этот высокомерный тип – четвертый принц? И что дальше? Не буду я кланяться такому надутому павлину! Обойдется! Я не уступала принцу и, не сводя своего взора, смотрела на него.

– Мин Чжу! – зашипела мать, пытаясь меня наклонить.

– Ваше высочество! Прошу прощения за свою дочь. Она недавно начала выходить в свет, – начал оправдываться отец, но принц просто отмахнулся от его слов.

– Ничего страшного, господин Го! – продолжая глазеть на меня, сказал он.

– Мин Чжу, стоит тебе выказать честь четвертому принцу! – нервно прошептал отец. Видя, что он дрожал перед ним как осиный лист, все же пришлось переступить через гордость. Как никак: они моя семья в этой жизни, постараюсь хотя бы их не потерять.

– Приветствую четвертого принца! – поклонилась, опуская свой взгляд.

Айсиньгёро Иньчжень, пятый правитель династии Цин. Он взошел на престол в сорокачетырёхлетнем возрасте. Значит, ему сейчас где-то двадцать четыре. Когда я начала смотреть дорамы, почерпнула из них много интересных фактов. Один из них его восхождение на престол. Ходят легенды, будто приближенные четвертого принца подделали завещание, а сам император Канси его не особо любил.

– Я слышал, что ваша дочь упала с лошади! – сказал принц.

Мне показалось, или я услышала нотки заботы в его голосе? Это уже интересно! А может Мин Чжу изначально ему нравилась?

– Да! Вы правы, ваше высочество! Но сейчас она полностью здорова! – отец вновь натянул дежурную любезную улыбку.

Все придворные, когда хотят скрыть истинные чувства, натягивают эту маску, но у меня все эмоции написаны на лице.

– Хорошо. Просто замечательно! – мужчина широко улыбнулся и во мне что-то ёкнуло.

Его осанка, твердый взгляд, царские повадки… все было идеально кроме одного. Аура принца, как называют это сейчас, была холодной и мрачной, невзирая на то, что четвертый принц пытался быть учтивым и вежливым. Даже на пиру никто с ним не общался, будто его тут недолюбливали.

– Уже слишком поздно, – произнес принц, – желаю вам легкой дороги. Если будут проблемы, обращайтесь! – учтиво поклонившись и окинув меня на прощанье внимательным взглядом, он покинул нас.

Не знаю почему, но сердце бешено забилось, а от его взора по коже побежали мурашки. Моя интуиция кричала: «Он опасен! Беги!»

– Благодарю за заботу! Ваша слуга откланивается первым! – еще раз поклонившись, мы с родителями поспешили к карете, она как раз подъехала.

Весь путь домой я, будто кожей чувствовала его обжигающий до боли взгляд, который будто оставил на мне невидимое клеймо.