Попаданка. Отвергнутая жена

– Тогда приказывай. Я все выполню для тебя, – выдохнул Филипп искушающе в губы Элион и коснулся своими самого уголка. В целомудренном и нежном поцелуе.

Он послушно опустил руки, даже не продолжая игру с ягодами, пока Элион сама этого не захочет. Показывая, что может уступать.

Элион понравилось, как Филипп не стал упорствовать. И тянуть одеяло на себя. И даже опустил руки. Она увидела это сквозь тонкую полоску кружева. У нее на волосах были серебристые ленты. И она потянула одну из них, распуская прическу.

– Скрести руки за спиной, Филипп. И повернись спиной, – приказала Элион мягким, медовым голосом.

Когда Филипп послушно выполнил приказ, она на ощупь провела ладонью по его запястьям. Набрасывая на них серебристую ленту. Элион даже удивилась, подглядывая сквозь кружево, как эта лента напомнила ей настоящие оковы из металла, наверное, из-за цвета.

– Теперь ты связан. И можешь выполнять мои приказы только с помощью своих губ. Например, кормить меня только с губ. Придется постараться, правда, Филипп? – лукаво осведомилась Элион и выгнулась на постели, прикрыв глаза.

Его глаза широко распахнулись. Филипп не ожидал подобной игры от Элион. Его запястья шевельнулись, но лента лежала на них плотно. Не сдавливая совсем, но и не спадая. Он послушно кивнул.

– О, думаю, я пройду это испытание… А что же будет за награда? Поцелуй? – невинно спросил Филипп.

Хотя взгляд у него как раз-таки был далек от невинного. Скорее, темный, порочный от расширившихся зрачков. От желания, поблескивающего в их темноте.

Филипп наклонился к вазочке с клубникой, обхватывая ягоду губами. И скользнул на постель к Элион, потянувшись к ее лицу. Так, чтобы передать клубнику уже ей. Из губ в губы.

Элион изогнула бровь и рассмеялась мелодичным смехом. Потянулась к Филиппу, мазнула кончиками пальцев по его щеке в невинной ласке, чуть царапнув ногтями, спустилась на шею, оставляя легкими розоватые следы от ногтей.

– О, да. Будешь хорошим, мой пленник? – Элион нарочно дернула ленту, затягивая ее еще туже на запястьях Филиппа.

Ей нравилась эта игра. Элион чувствовала, как волна возбуждения проходит по всему телу.

– Я буду ловить каждое твое желание, моя девочка.

– Сложно тебе придется этой ночью, Филипп. Я не собираюсь смягчаться. И не жди от меня пощады сегодня. Ее не будет. Слишком соблазнителен ты вот такой, покорный и связанный, в моей власти, – улыбнулась Элион.

О, этой ночью Филипп и не просил пощады. Когда поцелуями и ласками доказывал Элион, что хочет быть с ней рядом. Она сама сняла с него ленту, прекращая игру… Пока они не уснули, довольные, прикрытые лишь тонкой тканью, ничуть не скрывающей изгибов их тел.

Наутро Филипп первый выскользнул из постели. И Элион разбудил аромат вкусного завтрака, который он принес в постель на подносе. Свежеиспеченные блинчики выглядели аппетитно, хотя штуки четыре он вначале сжег в ком… Но Филипп аристократ, а не повар! Так что ему простительно. Рядом стоял растопленный шоколад, приятно пах травяной чай.

– Доброе утро, Элион, – Филипп скользнул к ней на постель. – Я решил, что тебе не захочется выбираться из постели так сразу.

***

Элион сонно потянулась и открыла глаза. И увидела улыбающегося Филиппа с подносом в руках. О, оказывается, личный раб не только в постели – это сладко и приятно!

– Доброе утро, Филипп. Какой приятный сюрприз! – улыбнулась Элион и села на кровати, откинувшись на подушку. – Пахнет очень вкусно. Ты сам их испек или кухарка помогала?

Ее глаза смотрели на мужа лукаво и с интересом. Она все еще помнила, как Филипп с ее братом пытались чинить крышу в доме ее родителей. И выпендривались друг перед другом. А потом Филипп упал с крыши, и Элион боялась, что он сломал руку. Или это упал Александр? Элион нахмурилась, решив, что склероз – болезнь земная, а здесь просто забывчивость после сладкой ночи! И потянулась к Филиппу, чтобы пригладить его растрепанные после кухонных подвигов вихры.

Филипп потерся о ладонь Элион так, словно был ласковым котенком. А потом украдкой поцеловал ее в середину ладошки. Так невинно и нежно, и мило, как не было у них даже в медовый месяц. Что ж, тогда Элион, вообще, была другим человеком. А попаданку он полюбил всем сердцем.

– Кай отпустил прислугу, пока был в отъезде. Оставил только мальчишку-сиротку, который помогает с лавкой и стоит за прилавком. А больше никого, – проворчал Филипп. – Так что я справлялся сам!

Он задрал нос. Надеясь, что запах горелого с кухни сюда не дотянет. На его первые попытки не покусился бы даже тот сиротка в худшие свои дни. Да и того не было – уехал в качестве личного слуги и кучера вместе с Каем.

Элион потянулась к блинчикам. И обмакнула их в шоколад. Но откусила совсем маленький кусочек и потянулась к Филиппу:

– Позволь и мне поухаживать за тобой! Раз ты у меня сегодня трудился… во благо твоей госпожи. Нужно же тебя наградить, правда?