Попаданка по-эльфийски

Александр подхватил меня на руки и мы вместе взошли на пьедестал почёта. Вперемешку с запахом дорогого одеколона носа коснулся едва ощутимый аромат дыма и пшеницы.

— Ирландский?

— Обижаешь! — парень притворно обидчиво надул губы. — Шведский!

Его губы накрыли мои. Это был самый незабываемый поцелуй. Сногсшибательный, страстный, но в то же время нежный. Со вкусом виски.

На выходных мы пошли в пиццерию, где Саша и подарил мне этого голубоглазого волчонка, Снежка.

Почему вместо родного аромата духов, я чувствую запах еды?

Обними меня (5.2)

Даже этот умопомрачительный аромат не заставит меня подняться с постели. Шокер оценил запах жареного бекона и потопа в сторону кухни. Спустя минуту оттуда донеслись возгласы: "Это не тебе, животное!", "У тебя миска полная!", "Совесть имей!" и истеричный визг "Куда?!".

Я лишь сильнее укуталась одеялом и спрятала лицо в коленях.

Как такое вообще могло произойти?

И почему именно на машине? Саша не любил ездить на них. Ему больше нравилось колесить на спортивных мотоциклах. Разгоняться на пустой трассе, да так, что ветер свистел в ушах, что сердце билось у самого горла и кровь закипала в жилах, словно вязкая лава.

Глаза снова защипало от боли и тоски.

Невольно вспоминаю слова бабушки. Её последние слова, которые она прошептала мне перед вечным сном: "Слезами горю не поможешь, Алёнушка. Вытри их и иди с поднятой головой. Живи ради тех, кто любил тебя. Плакать может каждый, сильный — отпустит."

Жестокие слова для пятнадцатилетнего подростка, но я каждый день повторяла их про себя. И мне становилось легче. Хотя осадок одиночества и потери остался. Ни бабушку, ни Сашу мне никто не заменит.

Противный писк будильника ударил по ушам. Который раз собираюсь сменить мелодию на более приятную, а руки никак не доходят. Пытаюсь дотянуться с кровати до тумбочки и нещадно орущего телефона, и, запутавшись ногами в одеяле, сваливаюсь на пол. В падении правая лобная часть лица встречается с углом тумбочки, а на темечко падает задетая стопка тетрадей.

Великолепное начало учебной недели.

Потирая ушибленное место (тут не то что синяк — шишка обеспечена), я направилась на кухню. Может завтрак приведёт мысли в порядок.

***

И первая мысль: а харя не треснет? Эльф сидел за столом и перед ним стояли две тарелки яичницы с беконом. Моё прибытие осталось незамеченным. Дарий скрестил руки на груди и смотрел в одну точку, изображая мыслительную деятельность так, что между бровями залегла глубокая морщина.

Тихо шлепая босыми ногами по полу, я подошла к холодильнику. Только я прикоснулась к ручке на дверце, как мою ладонь накрыла мужская, переплетая наши пальцы.

— Завтрак на столе, — горячее дыхание опалило висок.

Вторая рука легла мне на талию, мягко, но настойчиво отстраняя от источника пропитания. Подобно джентльмену, эльф отодвинул для меня стул и с той же надменной миной придвинул к столу. Пока Дарий проводил манипуляции с усаживанием меня на стул, обладатель черного мохнатого носа успел стянуть с три кусочка бекона с тарелки. Эльф сопроводил воровство жирных пластинок мяса горестным вздохом и чем-то сокрушительным на своем языке. Ко мне молча пододвинули тарелку с воздушным куском омлета. Украшал это чудо эльфийской кулинарии веточка укропа.

Пока я любовалась идеально приготовленным завтраком, эльф присел за стол напротив. С изяществом, как умеют только фэнтезийные аристократы, он орудовал вилкой и ножом, отправляя горячие кусочки омлета в свой бездонный рот.

Дарий поглотил больше половины своего завтрака, а я… Я просто сидела и ковырялась вилкой в своей тарелке. Один единственный кусочек, который съела, расплавился уже во рту, обжигая язык, небо и щеки. Я машинально жевала, не ощущая ни голода, ни вкуса еды. Свои кусочки бекона скормила Шокеру — не жадная. Единственная здесь жадина-говядина зло пыхтела, когда собака поглощала кусочки мяса.

— Почему ты не ешь? — посрамив правила этикета, прошмякал эльф с набитым ртом.

Я не голодна. Хотела сказать, но вместо этого вырвалось:

— С каких пор мы, обычные смертные, едим приготовленный лично Его Высочеством омлет, да еще в его присутствии.

Сарказма и издевки я не скрывала. Только сейчас я стала понимать, что ничего он мне не сделает — города и моего мира он не знает, а просить помощи у посторонних ему здравомыслия и гордость не позволят.

Прозвучал недовольный вздох едва сдерживающего ярость эльфа, который рывком поднялся со стула и за один шаг оказался возле меня, нависая каменным изваянием. Мышцы под нежно-розовой футболкой словно окаменели. Кончик светлых волос, собранных в высокую толстую косичку, пощекотал мой покрасневший нос.