Попаданка по-эльфийски

От этого взгляда по моей спине пробежал строй мурашек и спустился в подколенную впадину, из-за чего ноги стали ватными.

Высвободишь из сладкого плена, я сбежала в ванную, где утихомирила пылающее лицо холодной водой и переоделась в пижаму.

Эльф уже ждал в кровати, накрывшись одеялом. Выжившую в бою подушку он отдал мне, а сам подпер голову ладонью и следил сквозь полуопущенные ресницы за мной.

— Ты рад, что скоро вернешься домой? — запрыгнув под одеяло и уставившись в потолок, спросила я.

Дарий лег на спину и тоже посмотрел на потухшую лампу.

— Конечно, — голос эльфа мгновенно погрустнел.

— Скучать будешь? — может, я на что-то надеялась?

В темноте Дарий нашел мою руку и крепко ее сжал.

— По этому грязному, громкому, прогнившему миру нет.

Вот это сейчас было обидно. Я попыталась вырвать свою ладонь, но ее держали очень крепко.

— А по тебе — да.

Я замерла, прокручивая в голове его слова.

— Я тоже, остроухий, — смущенно стукнула его кулаком в плечо.

Пожелав друг другу спокойной ночи, мы отрубились стоило закрыть глаза.

Прощай, остроухий… (12.3)

Период экзаменов пролетел как ураган. Счастливая я бегала по университету и собирала документы для туристического похода. Но как это обычно бывает нашей поездке в лес с Илоной Яковлевной воспрепятстовала неожиданная новость о неожиданной практике по окончанию курса.

Весь курс, а именно сорок человек, насел на нашего пожилого куратора в попытках выяснить извечные вопросы: что все это значит, кого бить и что делать? Низенький мужчина за шестьдесят тряс перед нашими носами кипой бумаг и сдавать позиции перед тупым стадом, как он обычно называл всех студентов, не собирался.

— Такое постановление вышестоящих! — просипел Иван Вадимович, когда его, бедного и несчастного человека, зажали в углу необразованные звери.

— Родители уже купили путевку в Грецию! — захныкала наша вечная тусовщица и прогульщица Регина.

Но в этом случае ее можно понять — девушка редко видится с родителями по неизвестным причинам, а тут у нее был шанс побыть с родными.

— А у меня даты практики совпадают с походом Илоны Яковлевны! — это уже я возмущаюсь.

Плакала моя возможность вернуть Дария домой. Хотя он мог бы и без меня отправиться в поход, но мне хотелось проводить его. Посмотреть на него в последний раз, до того как он уйдет восвояси. Запомнить его улыбку, запах. Последний раз обнять, так скажем, на дорожку…

Черт, в какой момент в моей головы все перемешалось с ног на голову. Когда все это началось, я только и мечтала избавиться от остроухого как можно скорее. Но теперь… Я не хочу его отпускать… Это… неправильно?

Из-за громкого гула голосов все мысли слипались в кучу. У каждого находились весомые аргументы, но куратор был непреклонен.

— Рты все позакрывали! — от этого вопля дар речи пропал у всех. — Ни меня, ни, уж тем более, руководства не касаются ваши проблемы! Чтобы сегодня у меня на столе были соглашения руководителя места вашей практики!

— Да где нам их искать? — завопил кто-то с дальних рядов.

— Вы люди взрослые, Анисемов! — повысил голос Иван Вадимович и швырнул на свой стол белую тонкую книжечку с неполным названием "Методические указания…". А что они указывают история, точнее, большое пятно от кофе умалчивает.

— Разбирайтесь сами!

Вот так он с нами и попрощался. В своей манере так сказать…

Кто-то взял брошенную на стол книжечку и перелистнул испачканные в коричневой жиже три листочка.

— Да это вообще не то! — возмутилась Кристина и повела дружную обозленную толпу студентов на поиски правды.

Я бы тоже пошла с ними, но в коридоре меня перехватила Илона Яковлевна. Она тоже сегодня узнала о новой практике. К счастью, у нее был хороший козырь в рукаве.

— Пошли в деканат, — она махнула листом договора о практике в сторону нужной двери.

В просторном светлом кабинете декана нас встретила его тучный секретарь. Сетуя на то, что для студентов сейчас не приемный час, она зло клацала по клавиатуре нарощенными ногтями. Илона Яковлевна мило рассмеялась в кулачек и присела на стул перед секретарем.

— Миленок, — от наглого исковеркования ее имени Мила Аркадьевна заскрежетала зубами и бросила на продолжающую улыбаться преподавательницу злой взгляд, но Илону Яковлевну это ни капельки не смутило, — занеси студентку Алену Ивановну в базу данных на летнюю практику — она будет практиковаться в офисе моего мужа. Помнишь ее?

Лицо секретаря резко смягчилось. Мила Аркадьевна мечтательно закатила глаза и блаженно улыбнулась:

— Как можно забыть такого мужчину?! Иртамон Матвеевич не просто мужчина, а мечта всех девушек!

— Дальше своих больных фантазий заходить не смей! — зло прошипела Илона Яковлевна.

Ни я, ни секретарь не ожидали от нее такого. От испуга Мила Аркадьевна вздрогнула так, что зацепила стол и уронила органайзер с ручками. Пока она собирала канцелярию под столом, я шепотом спросила у преподавательницы:

— Иртамон Матвеевич?

— Ну да, — она нервно дернула плечами, видимо, ее до сих пор выводят из себя слова секретаря. — Было бы странно зарегистрировать человека с именем Ирштын Кровавый Топор, не находите, Алена Ивановна?