Попаданка по ошибке. Страшно-смешная магия обманутой жены

Потом отшвырнул серебристую крышку и с криком «А-а-а!» отпрянул от «гроба». Нормальная реакция для парня, что вместо симпатичного девичьего личика увидел усатую образину Петровича. Царевич попятился, пытаясь скрыться за кулисами, но оттуда его выпихивал ничего не понимающий очень низенький господин, по всей вероятности, руководитель этого спектакля, требуя завершения постановки. Тем временем «лошадь», которой стало тоже любопытно, что же увидел «царевич», приблизилась к «гробу». И тоже в ужасе удрала. Зато вернулся гонимый руководителем Елисей. Решительно протянул "царевне" руку, предлагая подняться. Я, естественно, упиралась. После непродолжительной борьбы наспех сколоченный хрустальный «гроб» развалился, и восторженные зрители увидели плешивую, толстую с густыми усами царевну. Зал рыдал. Чувство юмора было у людей во все времена. А вот руководителю было не до смеха. Невысокий господин заявил, что я нанес удар его чести, и хотел вызвать на дуэль. Подоспевшие семь богатырей с приклеенными бородами тоже были настроены враждебно. Дружно выкрикивали в мой адрес угрозы вперемешку с оскорблениями. Мгновенную тишину навел громкий окрик: " А ну замолчать! Всем!" Это был главный полицмейстер Иван Никифорович, присутствовавший на спектакле с дражайшей супругой и дочкой.

– Господа! – продолжил полицейский. – Позвольте представить. Это тайный агент сыскной полиции из Петербурга Анастасия Петрович. Прибыл в наш городу по важным делам.

– А зачем же ваш агент в гроб зале? Корону надел? Постановку сорвал? – верещал коротышка.

– Раз залез, значит, надо! Уверен, он царевной прикидывался для дела, для конспирации. Так, Анастасия Петрович?

Я кивала головой как китайский болванчик.

Спектакль, благодаря моим попыткам освоить магическое искусство, почти был сорван. Почти, потому что хоть коротышка-руководитель и расстроился до слез, зрители, напротив, многократными бурными аплодисментами выражали свой восторг и вызывали актеров на бис. Особенно они хотели видеть "царевну" из тайной полиции. Но мы с полицмейстером под шумок улизнули. Вышли во двор. Особняк, в котором ставился домашний спектакль, принадлежал барона Мекейгеру. Я радовалась благополучному исходу. Но еще больший восторг вызвали мои вещи. Они висели на кустах заднего двора и как будто ожидали хозяина.

– Так вы, получается, здесь разделись, Настя? – спросил Иван Никифорович, пока я натягивала униформу. – Признаюсь, очень хочется узнать, что расследовали у барона. Но… понимаю, понимаю, тайнас-с-с… Не спрашиваю. Хоть и странный Вы человек очень, и вся ваша команда необычная… Я, вас в хрустальном гробу увидев, засомневался, правда ли из Петербурга присланы. Посыльного в ваше ведомство слать подумываю…

– Истинная правда! – ощерилась я голливудской улыбкой. – Все как один агенты, с богатым опытом в сыскной полиции. Не надо посыльных слать!

– Вот и я так думаю. Потому и просить хочу, раз уж такие умелые люди пожаловали…

– О чем просить?

– Наряду с вашим тайным заданием помочь дело одно распутать! Мы с ним уже месяц головы ломаем, а вы вон как лихо убийцу выявили.

От такого нахальства я застыла на мете. Ну, полицмейстер, ну каков жук. Из его намеков было ясно: в том, что мы – тайные агенты, Иван Никифорович сомневается. Но ясно дает понять: ему начхать, кто мы и откуда, никаких мер и следствий он принимать не будет, коли преступление за него распутаем. Отказать шантажисту в полицейском мундире я не могла. В ответ молвила:

– Рассказывайте, что за дело, Иван Никифорович. Чем сможешь, подсобим.

– Банду Чокнутых изловить, Настя Петрович, надо. Житья от них совсем нет. А у меня еще Ночной похититель в нераскрытых числится. Только на вас вся надежда!

Мы сели в бричку, и полицмейстер приступил к рассказу.

Не так давно, примерно месяц назад в их тихом спокойном городишке стали происходить странные ограбления. Исключительно на богатых людей. Но вот несуразица! Грабители не брали у жертвы ничего ценного, а всего лишь небольшой какой-пустячок, словно на память.

Мне стало интересно. Я попросила:

– Поподробней, пожалуйста.

– Графиня Окунева ехала по полю в своей карете. На лошадях догнали Чокнутые. Их всегда трое, на лицах – маски. Карету остановили. С мужчинами – кучером и кузеном княгини – лихо расправились. Нет, не убили. Пару раз стукнули, связали да и бросили. Подошли к ее сиятельству. Та уж думала, что конец. Но ее пальцем не тронули. Драгоценности, что в ушах и пальцах были и за которые более чем приличные суммы выручить можно, без внимания оставили. Сняли с прелестной ножки княгини туфельку да и отбыли! Зачем, спрашивается, так рисковать было, из-за пусть дорогой, но поношенной туфли? К тому же одной?

– Мда, загадка! – удивилась я.