Попаданка по вызову

— Очуметь, — козырнула ещё одним словечком из моего мира Ани, — я же говорю, что ты самое настоящее солнце, Тати. Два самых завидных жениха королевства и близлежащих дарят тебе самые дорогие и уникальные платья на всём материке.

— Но меня это не очень радует. Что теперь делать с тем платьем? Кощунственно его прятать в тёмном углу, — я покачала головой, — раз оно такое дорогое и уникальное. Нужно вернуть его Эльмару, не могу принять такой подарок.

— Принцам не возвращают подарки, — покачала головой Ани, — он его не примет.

— Ты права, — я вздохнула, а потом улыбнулась во все двадцать восемь, — но я знаю, что можно сделать. Отправляйся к принцессе и скажи, что ты и твоя подруга Татианна Монмартр достанут для неё огненное платье Тюссо!

— Тати! — выпалила Анита, — ах ты злобный коварный гений!

— Я знаю, — я подмигнула, и мы расхохотались на весь холл.

Это просто супер интрига с мощной развязкой. Я щёлкну принца по носу, а принцесса будет нам с Ани благодарна. Как показывает история моего мира, благодарность монарших особ это вам не простой пшик. Особенно, когда ты гадишь другой монаршей особе.

— Ну, давай, в путь, — я похлопала её по плечу, — ты к принцессе, я к Илиасу. Меня пропустят к нему?

— Сейчас устрою пропуск, — она исчезла на несколько минут и вернулся с конвертом, запечатанным герцогской печатью.

— Что там? — спросила я с любопытством.

— Ничего, пустой конверт, — она хмыкнула, — им будет достаточно подлинной герцогской печати с магическим следом.

— Гениально, — хмыкнула я.

Мы обнялись на крыльце и расселись по каретам. Она — с королевским гербом, я — с герцогским, прижимая к себе сумку с провиантом и «пропуском» в святая святых — кабинет главного лорда-следователя. Руки у меня, почему-то, нервно подрагивали.

Кучер лихо домчал меня по вечерней столице до здания следственного департамента. Даже в столь позднее время людей и экипажей вокруг ничуть не поубавилось, я даже вспомнила родную Москву, где жизнь била ключом даже ночью.

Здание местных ментов было внушительным и подавляющим. Будь я преступницей, испытала бы катарсис и уже в дверях департамента призналась бы во всех грехах, мнимых и реальных. Не знаю, в чём тут дело, но я даже будучи гостьей испытывала непреодолимое желание покаяться или молча сбежать.

Вроде здание как здание, угловатое, прямоугольное, только при входе несколько столпов колонн. Вообще оно походило на Дом детского творчества, оставшееся после развала СССР. Монументальное, с характерной советской романтикой и ностальгией по греческо-римской культуре.

Не страшное, в общем здание, которое должно вышибать из меня слезу ностальгии, потому что примерно в похожее я ходила в детстве на различные кружки. Но меня не покидало ощущение, что там меня сожрут и даже косточек не оставят.

Бр-р-р-р. Но отступать поздно, да и разве земные Танюшки позволят какому-то муниципальному иномирному дому их запугать до поросячьего визга и обратить в бегство? То-то же. Поэтому я сглотнула и нерешительно выбралась из монфоровского ландо.

— Вас это, подождать, леди? — спросил кучер, немного нервно косясь в сторону следственного департамента.

— Если я не выйду через полчаса, уезжайте, Шон, спасайтесь сами, — нервно пошутила.

Кучер криво улыбнулся и щёлкнул поводьями, отъезжая на местный каретный паркинг. А я повернулась лицом к зданию и заставила ноги идти вперёд. И чего я так боюсь? Никто не меня не сожрёт, только еду в сумке.

Дрогнувшей рукой я взялась за ручку и потянула дверь на себя. Меня обдало леденящим душу ветерком, я зажмурилась и несмело шагнула внутрь. Дверь хлопнула за спиной, но я продолжала стоять, не в силах открыть глаза.

— Дамочка, вам чего? — раздался сбоку насмешливый прокуренный голос.

— Я к следователю, дяденька, — пискнула, уставившись на человека-гору в форме.

Наш родненький Николай Валуев на его фоне стройная девочка-дюймовочка. Мама дорогая, он меня одной своей ручищей может смять в комок, как лист бумаги. Да ему даже этого не потребуется! Достаточно будет на меня рыкнуть, и моё сердце остановится.

— К какому? — продолжал лыбиться усач-бородач исполинских размеров.

— Г-главному, — голос всё-таки дрогнул, — который лорд.

— Следователю, главному, который лорд, девочка? — откровенно забавлялся великан.

— К нему самому, дяденька, — проблеяла я.

— А он не принимает, что делать будешь, девочка? — развлекался мужичище.

— П-прорываться с боем? — наскребла в себе крохи прежней нетрусливой Танюшки, — п-помешаете, дяденька?

— Ух ты, какая смелая девочка, — восхитился он и почесал подбородок под бородой.

Я вдруг резко поняла, кого он мне напоминает. Хагрида из Гарри Поттера. Вот с кого Джоан Роулинг его списывала, вот с этого мужичины-горы с бородой как драный ёршик для унитаза, длиной до середины мощной груди.

— Но наш главный не принимает, я ж ради тебя стараюсь, девочка, он тебе голову откусит. А головка у тебя хорошенькая, — завибрировал от сдерживаемого хохота мужичина, — так что лети по добру, по здорову. Завтра приходи.