Попаданка под соусом (СИ)

Богатые слои населения? Им в принципе проблемы никакой. Да, неприятно местами, особенно когда законы ущемляли какую-нибудь их свободу, но в целом дай больше денег — и от тебя отстанут. Особенно если ты возмущаться не будешь. Или выезжай за границу Еронии и возмущайся там.

Но были же еще люди. Бедняки и средний класс, те богатеи, которых тоже шпыняли, торговцы, мелкие предприниматели, король, в конце концов! Вот его величество вообще видно и слышно только по праздникам, как мне рассказывали. О драконе больше известно, хотя его толком никто не видел, только слышал и басни о нем передавал.

А может… Может, и нет никакого дракона?..

Пока я раздумывала, в комнату вбежал какой-то парень с тонкой папкой. Оказалось, мои документы — контракт, прегрешения, разрешения и все такое. Боно послюнявил карандаш и нашел строку в толстенной книге с записями.

— Так. Пять лет. Рудники…

И это было сродни озарению.

— Нет, к дракону хочу, — ляпнула я, шагнув вперед. Толстый боно уставился на меня круглыми глазами, поковырялся в ухе и переспросил:

— Что за бред? Какой дракон?..

— Тот, которым вы тут всех запугиваете. Дракон, который меня сожрать должен согласно условиям контракта. Контракт же у вас, почитайте! Я же переселенка — да, переселенка. Нарушила — да, нарушила. Так какие рудники? Дракон мне положен!

— Совсем чокнулась! — выругался боно. — Я тебе, дуре, о чем говорил? Пять лет — и свобода!

Ага, с тремя детьми… Хорошо, если не умрут эти дети, я не умру в процессе — не сдохну в родах, от какой-нибудь болячки или просто попав под руку «сожителю». Вряд ли народ на рудниках так мил и благопристоен, что встречу я вероятного отца своих детей в кафе за чашечкой латте с электронной книгой в руках, а он будет благоухать парфюмом, почесывать гладко выбритый подбородок и ждать свой континентальный завтрак с черным кофе. Угу, тут такое и в своем мире не встретишь, а что говорить об Еронии! Смешно прям.

— Нет, дракона хочу и точка. Положен дракон — дайте дракона! Имею право! — стояла я на своем. И, кажется, выигрывала?

— Тьфу, дура! — плюнул на пол боно и вытащил из самой дальней стопки тонкую тетрадь, там начеркал мои имя-фамилию и приложил ладонью надпись. — К дракону эту идиотку!..

— Но боно Вигло… Дракон же…

— Знаю, что там бирка «не тревожить», но ничего, ради этой идиотки растревожится! Киньте ее внутрь, в колокол звякните и уходите, если боитесь. Ей все равно не выйти оттуда.

Он сделал мне ручкой «пока-пока», и охрана меня вынесла из помещения. А я… Честно, я еще не поняла, на что подписалась. Мамочки! Неужели меня сейчас сожрут? Я как-то не готовилась к этому… Как-то не ожидала. А где последний обед хотя бы, не говоря уже о времени подумать о своей жизни?

Тащили меня недолго, в конце очередного коридора нас ждала вагонетка — впрочем, ехали мы буквально минутки три, меня даже паника не успела охватить. А потом пришлось по ступеням подниматься вверх, этаж так на пятый. Что, куда — у меня уже голова шла кругом. Поэтому когда распахнулась дверь и меня туда впихнули, а следом заорал колокол, да так, что уши заложило, я просто рухнула на колени и застыла. Очнулась от легкого топота, а когда подняла голову, то увидела пожилого сморщенного человечка. Он смешно шел ко мне, чуть подпрыгивая, пытаясь не наступить на длинную, не по росту ему, мантию с шикарными рукавами, и то и дело протирал лысину платочком. Одежда у него была некогда богатая, но на коленях и локтях вытершаяся, а когда он на мгновение обернулся, чтобы достать этот самый рукав, который ниткой зацепился за неровность стены, то я увидела еще и проплешину в позолоте на ягодицах.

— Да-да, уже бегу, — суетливо бормотал он. Но чем ближе подходил, тем удивленнее становилось его лицо. В итоге он не дошел несколько шагов и ткнул в меня пальцем. — Это что?

— Эм, меня к дракону прислали.

— То есть? — прищурился он и весь сморщился от попытки разглядеть, а так как не вышло, то принялся искать очки по карманам. — Ты — новая уборщица?

Да, хотелось мне ляпнуть, но потом я обвела взглядом окружающее меня пространство и обнаружила, что торчала я в помещении, где некогда была жизнь, но успешно покрылась плесенью. И убирать все это голыми руками… Нет, увольте! Сказала дракон, значит, дракон! Никаких полумер!

— Ну так к дракону. На съедение.

— На съеде… А, хорошо, — пожал плечами старик. — Тогда пойдем.

Он повел меня через несколько небольших комнат — заброшенных, пыльных и дурно пахнущих. Впрочем, ничего необычного, так пахла одинокая старость.

— Что, все так просто? — брякнула я. — А если я вам сейчас по голове дам и сбегу?

— Ты думаешь, одна такая умная? Было таких ой как много, — хихикнул он. — Выйти отсюда можно только через дракона, и только меня он пропустит, я ведь с ним с рождения! Другие же будут сражены его величием, его мощью, силой, кровожадностью!.. Его пасть — это врата в смерть, клыки — тысячи острых ножей. Его хвост — это жало. Его чешуя — броня, которой не знал этот мир. А рев повергает в ужас и останавливает сердце! Узри!..

И я узрела. Моргнула и еще раз узрела. Моргнула и…