Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов 2

– Здесь стены цельные, – Санаду вновь нарочито задумывается. – Хотя, учитывая поразительные свойства рыжих, не удивлюсь, если его даже это не остановит!

Он опускает ладони на мои бёдра и поглаживает:

– А ведь нам надо на лекцию собираться. – Санаду вздыхает. – Длинную нудную лекцию по менталистике, и если тебе можно не торопиться, то я обязан её прочитать вовремя. Обещал Эзалону быть паинькой, к сожалению.

От его прикосновений по коже пробегают мурашки, мешая думать.

– Учитывая обстоятельства, – неожиданно сипло напоминаю я. – Мне, наоборот, стоит поднажать на учёбу. Экзамены можно и при полном знании предмета завалить, но если на меня нападут, я должна уметь постоять за себя.

Из лица Санаду мгновенно уходит расслабленность, взгляд становится строгим.

– Ты права, конечно. Но без защиты я тебя не оставлю, я уже всё подготовил.

– Что? – опять задираю бровь. – Магический бронежилет мне припас?

– Что-то вроде того… в мою любимую ванну залезаем вместе или по очереди?

– Ах, кто-то обещал быть паинькой, – качаю головой.

– А что, паиньки не купаются вместе с любимыми девушками? – трагично уточняет Санаду.

– Паиньки-соректоры не купаются вместе со студентками, – к щекам приливает нестерпимый жар, прижигает даже уши. А затем я начинаю нервно хихикать. У Санаду взлетают обе брови. Я зажимаю рот, но это мало помогает.

– Прости, – сквозь смешки выдавливаю я. – Просто мне… мне ещё никто не признавался в любви… так.

Упав на его грудь, продолжаю отчаянную борьбу с нервными смешками, хотя он, конечно, ничего смешного не сказал, но меня просто распирают эмоции.

Одной рукой зарывшись пальцами в мои волосы, другой Санаду гладит меня по напряжённой спине.

– Ничего, это поправимо, со временем привыкнешь, – обещает он и дотягивается до моего полыхающего уха поцелуем. – Любимая моя девушка Клео.

– Ну, благодаря тебе – уже не девушка, – хихикаю я. – И не говори, что это поправимо!

Новый приступ хохота размазывает меня по груди Санаду.

– Клео, просто на всякий случай, чтобы ты не сорвала какую-нибудь лекцию весельем из-за чьего-нибудь пояснения, – весело произносит Санаду. – Тот браслет, который я ночью надел на тебя – помолвочный.

– Что?

Вскидываю руку: и правда между демоническим и академическим моё запястье охватывает платиновый ободок с растительным орнаментом и цветами из красных кристаллов. Цельный ободок, без малейших признаков застёжки. Развернувшись на Санаду, ощупываю и дёргаю браслет: точно без застёжек.

Он что, серьёзно? Как-то это… неожиданно. Больше на дурную шутку похоже. Впрочем, помолвка брак не гарантирует, так что вряд ли это шутка, но и особых обязательств этот браслет на Санаду не накладывает.

– Клео, хочу заметить, что ты согласилась его надеть, хоть и спросонья. И вообще я хотел, чтобы ты узнала внезапно и от других, это было бы забавно. Но, боюсь, моя тонкая душевная организация не выдержит, если ты обсмеёшь моё предложение публично.

Эта его фраза возрождает во мне нервный смех.

– Хах, ну, – выдавливаю я, – вы правильно меня заранее предупредили: я бы точно не сдержалась.

– Смешно, да? – обиды в его голосе не слышится, скорее ирония.

– Угу. Сначала пожевали, и теперь, как честный вампир, женитесь.

– Жениться пока нельзя, – Санаду поглаживает меня. – Это даст юридическую возможность потребовать твоей экстрадиции. Так что пока я тебя только застолбил.

– Забраслетил.

– Пометил.

– Воспользовавшись моим невменяемым состоянием. Какое коварство! – приподнявшись, заглядываю в его весело блестящие глаза.

– Так что поделать, – картинно вздыхает Санаду, – если иначе ты не понимаешь.

Следующий приступ смеха у нас совместный и такой долгий, что вместо ванны приходится ограничиться очищающими заклинанием.

***

Санаду готов второй раз свой кантон заложить, чтобы узнать мысли Клео, но ему и первый-то раз заложить такой дорогой кантон некому, так что…

«Надо было сразу с неё этот щит проклятый снимать, сразу действовать!» – в очередной раз корит себя Санаду, потому что ему с одной стороны, конечно, хорошо и тоже весело, а вот с другой – не очень.

Но, подержав Клео в своих руках, он решает привычно не волноваться раньше времени: он знал хладнокровных девушек и женщин, любивших искренне и сильно, и знал пылких, уверяющих в любви бессердечных обманщиц.

И даже если Клео только принимает его ухаживания, у него впереди (если ещё какой катастрофы не случится) много лет, чтобы влюбить её в себя.

«И я не буду даже думать о коротких путях», – обещает Санаду, но даже такой мизерной мысли хватает, чтобы вдоль его позвоночника поползли ледяные мурашки, а пальцы взметнулись к его прокушенной в порыве страсти губе.

– Что-то не так? – спрашивает затягивающая пояс халата Клео.

Санаду смотрит на её губы: её губу он тогда прокусил или нет? От её крови или собственных чувств был так восхитительно пьян и взбудоражен? А она?

– Идём разбирать сокровища, – он протягивает руку.

Из сокровищницы кантона он выгреб все амулеты и невольно надеется, что эти драгоценные дары добавят ему баллов в глазах Клео.