Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов 2

– Вот и интриги подъехали, – вздыхаю я.

Нет, меня не накрывает паникой.

Я не бросаюсь к Санаду выяснять подробности, хотя его предупреждение о крови вполне соответствует содержанию послания.

И уж конечно я не убегаю.

Заправив соскользнувшую на лоб прядь за ухо, я задумываюсь.

После первого поцелуя моя страсть действительно вспыхнула резко и почти безумно, но утром я чётко проследила её появление от целовательно-тискательных вполне продолжительных действий Санаду, – пришлось ему постараться, чтобы меня разбудить и соблазнить, – так что нет причин сомневаться в естественности и раньше возникавшего желания.

Не могу сказать, что между мной и Санаду абсолютное доверие: не все подробности становления правителем он рассказал: ни слова о семье, слишком мало деталей. И всё же ему я доверяю всяко больше, чем какому-то анонимному «доброжелателю».

А что касается личности автора послания.

На первом месте в подозреваемых Мара, и конечно она не стала бы светить своим почерком, чтобы не получить по шапке от Санаду.

На втором месте по вероятности авторства – Танарэс, недовольный моим исполнением работы и всё ещё надеющийся выманить Мару.

На третьем месте – я оглядываю разложенные передо мной драгоценности – Эдмунд, который, скорее всего, хочет вернуть амулеты обратно в сокровищницу.

Четвёртая вероятная отправительница – Изрель: дело даже не в том, что я могу побудить Санаду на бунт против их договорённостей, просто если моё незаконное обращение вредит положению её ценного протеже, ей может быть выгодно выманить меня и убрать. Нет вампира – нет проблем. Учитывая, что она ликвидировала прежнего правителя Лофтийского кантона ради лишнего голоса в совете, я бы её даже на второе или третье место передвинула. Если не на первое.

А могут быть и другие личности: Санаду король, недоброжелателей у него соответствующее количество.

Не вампиров, поразмыслив, отбрасываю: данные о влиянии крови и обращения закрытые, вряд ли об этом знают какие-нибудь жаждущие внимания Санаду студентки или иные личности вроде Шаантарэна или ещё кого-нибудь.

Так что, обдумав всё, провожаю взглядом Марка Аврелия, тащащего под подушку сверкающее колечко, и продолжаю собирать комплекты для последующей носки: будничные и праздничные, повышенной защиты из большего количества предметов и стандартные.

С выбором амулетов из первого сундука заканчиваю примерно к тому моменту, когда Санаду должен завершить лекцию по менталистике, поэтому отправляюсь на кухню.

Кофе поспевает ровно к его приходу. Я каждой клеточкой ощущаю появление Санаду в доме, как он приближается, как волоски на моём теле поднимаются, когда он неслышно подходит, пока я разливаю по чашкам горячий ароматный напиток. Уловив его движение каким-то шестым чувством, подставляю шею для поцелуя, и от прикосновения губ по коже разбегаются мурашки.

Обняв меня под грудью, Санаду прижимается к моему плечу лбом, трётся переносицей.

– Прости, что с твоим обращением так получилось, – почти шепчет Санаду и снова осторожно целует шею в месте укуса.

– Это прошлое, его уже не изменить, – чуть повернувшись, дотягиваюсь губами до его виска и целую. – Не вижу смысла переживать об этом сейчас. Хотя, если тебе, чтобы запомнить, что меня не надо грызть, нужно поубиваться по этому поводу – то, конечно, продолжай.

Санаду усмехается в шею, запуская на коже очередную стайку мурашек.

– А ты у нас мисс рациональность. Даже хорошо, что ты теперь несъедобная: можно больше не опасаться, что тебя кто-нибудь скушает за острый язычок.

– Теперь я сама скушать могу, – я прижимаюсь виском к его виску. – Ты сейчас себя подогреваешь?

– Нет, – шепчет Санаду, крепче меня обнимая. – У нас сейчас одинаковая естественная температура тела, поэтому мы кажемся друг другу тёплыми. И даже не проси научить тебя подогреваться: будешь для всех остальных холодная-холодная.

Его ладони соскальзывают с моего живота на бёдра и Санаду снова целует в шею.

– М-м, – полустонет он.

Я же поднимаю чашечки кофе, чтобы перейти за стол, но Санаду тянет с моего плеча халат, и скольжение ткани, мягкое прикосновение пальцев к коже, его губы – от всего этого жар разливается по телу, мысли обволакивает туманом. Спустив халат до локтя, Санаду очерчивает пальцами лопатку, проходится поцелуями по плечу, зарывается носом в волосы под затылком и мягко прикусывает кожу, целует, спускаясь вдоль позвоночника. Его пальцы осторожно скользят по рёбрам, забираются под грудь, чтобы обхватить её.

Тяжело сглотнув вязкую слюну, оглушённая стуком сердца, я в сладком предвкушении ставлю чашки обратно и позволяю стянуть с себя халат.

***

– Из-за тебя я опоздала на лекции! – вздыхаю в грудь Санаду.

– Я проведу тебе индивидуальное занятие, – обещает он, локтем отпихивая подушку из-под поясницы и плотнее прижимаясь к спинке софы, чтобы у меня было больше места.

– Угу, уже провёл, – театрально ворчу я. – Очень индивидуальное занятие.

– Тебе вроде понравилось.

– Но кофе остыл!