Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов 2

– За кого ты нас принимаешь? – почти шипит Сейран.

– За эльфов, – невинно отзывается Санаду. – Я ошибаюсь?

– Мы не будем экспериментировать с источниками. Это, как показала практика, опасно. С Валарионом нам повезло, теперь у нас есть он, и ему подобрали супругу.

– Вы ему об этом сообщили? – задирает бровь Санаду.

– Пока нет. Ему сначала нужно овладеть демонической магией, – сурово поясняет Сейран.

– Ну и зачем тогда торопиться? Я же говорю, что своим противодействием вы на данном этапе только укрепляете его отношения с Никалаэдой. Заставляя превозмогать и вкладываться в отношения, вы повышаете их ценность. Упрямства у этих двоих хватит на несколько лет.

– Отношения даже полуэльфа с вампирессой недопустимы!

Санаду закатывает глаза:

– Ну что же вы такие похожие, а?

– О чём ты? – хмурится Сейран.

– Вампиры и эльфы одинаково твердолобо упёртые. Что, в общем-то, объясняет, почему не можете жить на одной территории.

На лице Сейрана на краткий миг вспыхивают отголоски гневного румянца, но он быстро берёт себя в руки, только краснота кончиков ушей выдаёт его эмоции.

Санаду на это хмыкает и отпивает из кубка.

– Мы не договоримся? – цедит Сейран.

– Понимаешь ли, – Санаду вновь подаётся вперёд, быстро оглядывает красные пятна на скатерти и поднимает взгляд на Сейрана, покачивает кубок у своих губ. – Ситуация такова, что… с высокой долей вероятности ты умрёшь. И Валарион умрёт. А Никалаэда Штар всё ещё будет жить, и она будет в силе. И я не хочу, чтобы она точила на меня клыки за то, что я в период её слабости и зависимости жёстко разлучил её с любимым ушастым.

Эмоции Сейрана скрыты амулетом, но по глазам, по пробежавшей по лицу волне мимических сокращений Санаду понимает, что взбесил его. Отдавил, так сказать, любимые мозоли: премерзкие вампиры будут жить, когда эльфы пойдут на удобрения деревьям.

– Боишься девчонки? – кривит губы Сейран.

– Нет, девчонки я не боюсь. Но для долголетия важно помнить, что столетия жизни часто предоставляют возможности для сокрушительной мести. А у менталистов для этого возможностей в разы больше.

– То есть на сделку ты не согласен?

– Я не поощряю их внебрачные отношения и мешаю свиданиям, будьте благодарны и за такую помощь.

– Я тебя услышал, – резко поднимается Сейран.

Возле выхода он останавливается, глухо произносит:

– У тебя есть ещё пять дней на размышления. Если не подтвердишь согласие, мы отправим ноту протеста.

Перестук шариков возвещает о том, что Сейран оставляет помещение.

Санаду же, поморщившись, оглядывает фрукты, орехи и сыры. Хотя обращение Клео повлияло на его вкус, воздействие Ники ещё ощущается, и Санаду невыносимо хочется пирожных или чего-нибудь подобного.

– Мог бы и десерт заказать, – вздыхает Санаду и поднимает из плошки в форме листа ягодку, закидывает в рот. – Нет, не то.

Он уже собирается позвать официанта, чтобы сменил скатерть и принёс пирожных, но самолётик проносится сквозь стену и врезается в ладонь Санаду.

Белоснежная бумажка раскладывается, являя официальное приглашение на собрание правителей кантонов. Даже не приглашение, а требование явиться немедленно.

– Да что б вас всех! – Санаду облокачивается на стол и потирает лоб.

Официальное приглашение – это всегда предвестник проблем.

Глава 32

– Давай-давай! – подбадривает Баратус.

Самое жуткое – мне не настолько тяжело, как я показываю. Просто не хочется слишком много приседаний делать. В принципе неудобно их делать, когда в каждой руке по огромному булыжнику. Да и просто надоедает однообразное дёрганье вверх-вниз.

На трёхсотом приседании я шумно выдыхаю и сваливаю камни на землю. Упираюсь ладонями в колени: вроде как устала – сил нет.

Специально дышу тяжело и часто.

Баратус сидит на корточках рядом.

– У меня тут не театральный кружок, – произносит насмешливо.

Исподлобья гляжу на него: сидит, криво ухмыляется.

Мой обман не удался: он понял, что я не устала.

Вздохнув, выпрямляюсь и отряхиваю ладони:

– Странно, а мне казалось, что театральный.

– Нет, – Баратус поднимается, и мне приходится запрокинуть голову, чтобы смотреть ему в лицо.

– По чайку? – предлагаю я. – С вареньем.

Баратус тяжко вздыхает, ворчит сверху:

– Твоё коварство не знает предела!

– Да ладно, что плохого в чайке с вареньем? – невинно уточняю я.

В самом деле ничего, не будь Баратус большим любителем этого самого варенья, и упоминание о нём для него весьма и весьма соблазнительно.

– Тренировка, – напоминает он.

– Перерывы тоже надо делать, – пожимаю плечами.

– Ты даже не вспотела!

– Я вампир! У меня другой обмен веществ! Силовые осуществляются за счёт магии, вот магически я вспотела. Честно-честно!

– Магически вспотела?

Киваю.

– Ох! – Баратус закатывает глаза. – Ну ладно, ладно, пошли пить чай с вареньем.

Он пропускает меня в корпус боевых магов. В одном из внутренних залов хэкают и чем-то стучат отрабатывающие упражнения студенты. Миновав «шумную» дверь, смело захожу в светлый кабинет Баратуса и тут же направляюсь к столику в углу – поставить чай, вытащить с нижней полки горшок с вареньем.