Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов. Книга 2 (СИ)

Мара приближается тихо, но не бесшумно. Лёгкий цокот по мостовой, вдруг возникающая рядом фигура в плаще. Обгоняющая его фигура.

Мужская одежда, шляпа на коротких чёрных волосах и просторный плащ не могут его обмануть: Санаду узнаёт походку Мары. Её запах.

Да он её просто чувствует!

Она быстро шагает дальше, не пытаясь заговорить или приблизиться, но Санаду ощущает мягкое прикосновение телекинетического щупа к своей щеке, касание её ментального поля.

Ласково прозвучавшую эмоцию: я рада встрече.

Санаду не торопится, в отличие от неё, и поэтому всё больше отстаёт, но не теряет Мару из поля ощущения. Он словно рыба на крючке, следующая за тянущей его леской.

И пусть его чувства к Маре изменились, сердце всё равно сжимается. На этот раз от разочарования.

Больше ничего не видя ни перед собой, Санаду идёт за ней.

Лишь возле невзрачного постоялого двора, прежде чем свернуть в открытые двери, он останавливается прощупать пространство вокруг.

За ним следят – спутники Мары, изнывающие от нетерпения и настороженности. Они стоят на самой границе его восприятия – на три метра дальше, чем известная Маре граница его ментальной силы.

Они тоже вампиры.

Вздохнув, Санаду входит в плохо освещённый тёмный холл. Хозяин заведения безмятежно храпит за стойкой, над ним тускло блестят на крючках ключи от комнат.

Это какое-то третьесортное местечко, из тех, что уцелели после нападения на Нарнбурн, и тяжёлый запах сырости добавляет происходящему оттенок дешевизны и потасканности.

К удивлению Санаду, лестница под его ногами не скрипит, хотя в таком побитом временем заведении это ожидается: от всего буквально веет разрухой и разбитыми надеждами.

На втором этаже столь же мрачно: бурые стены, тёмный потёртый пол, тёмные двери комнат. Жалобно поскрипывает кровать, хрипло стонет женщина – и это раздражает редких засевших по комнатам постояльцев. Тонкие перегородки едва гасят звук.

Одна из дверей приглашающе открыта.

Чужая плесневелая страсть, глухое недовольство, фантазии и печали отступают тем дальше, чем ближе Санаду подходит к Маре. Его кровь вскипает, норовя очиститься от посторонней примеси, но связь с Марой достаточно ослабла, чтобы не сломать влияние крови Ники.

Санаду шагает в тёмную комнату. Сумрачный свет пробивается между плохо закрытых ставен, глаза постепенно привыкают к темноте. Сердце Санаду готово выпрыгнуть из груди.

Он останавливается посреди комнатушки, в полушаге от кровати.

Дверь за ним закрывается.

В замке проворачивается ключ.

И с тихим шорохом покидает скважину.

Приближение Мары ощущается так остро, что волосы Санаду встают дыбом.

Она обходит его, чуть задев рукав, и он вздрагивает.

С тихим шелестом сползает с её плеч плащ. Летит в сторону шляпа с париком. В тусклом луче вспыхивают рыжим рассыпающиеся по плечам волосы. Крепкие руки обвивают шею Санаду, жаркие сладкие губы впиваются в его рот.

К своему ужасу, он не чувствует к Маре вообще ничего.

Её близость ничуть не будоражит.

Его тошнит от необходимости изображать страсть.

Он не хочет.

Не сможет сыграть так, чтобы Мара поверила – она менталист и чуткая женщина.

Это грозит неминуемым провалом всей затеи. Опасно для него. И особенно – для Клео, потому что победившую соперницу Мара не пощадит.

Нужна хотя бы искра страсти – настоящая, неподдельная.

Зажмурившись, Санаду представляет, что в его руках Клео – и, отвечая на поцелуй, ощущает острые клыки Мары.

Сожаление.

И ужасающий холод отвращения, разливающийся по телу, словно отрава.

***

От вида сумрачного холла накрывает дурное предчувствие. Храпящий за стойкой мужчина не добавляет спокойствия: слишком бандитский у него облик.

Крадучись, приближаюсь к нему. Рассматриваю доску с ключами: судя по количеству отсутствующих, занятых номеров не так уж много.

Вздохнув, обхожу стойку. Подтаскиваю стоящий за ней табурет под доску, чтобы взять ключи от соседних с занятыми номеров – попытаюсь подслушать, что в них происходит. Не факт, что получится, но попытаться я должна по контракту.

Показательно вздыхаю.

И ключами позвякиваю.

Но мужчина продолжает безмятежно храпеть, словно… словно его напоили сонным зельем или менталисты на сон запрограммировали.

Эта мысль заставляет вновь сжать в кармане бумажку для вызова экстренной помощи – мне достаточно назвать помощника Танарэса и вложить в магическую печать каплю магии, чтобы защищённая от перехвата записка с высшей степенью защиты улетела к нему, невзирая на преграды.

Вооружённая ключами, направляюсь к лестнице.

На втором этаже кто-то громогласно стонет и скрипит кроватью.

Моё лицо холодеет: надеюсь, это не Санаду развлекается.

Прямиком прохожу к шумной комнате и заглядываю в замочную скважину. От сердца отлегает: кровать истязает какой-то блондин.

Следом за этой скважиной заглядываю в другие: в ближайшей занятой комнате читает тощий мужчина. В другой мечется тускло одетая женщина. В четвёртой обитателя обнаруживаю не сразу: это какой-то старичок.

И только за пятой дверью – последней занятой – комнаты царит непроглядная тьма.