Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов. Книга 2 (СИ)

Глава 22

От вздоха окружающая грудь пена весело лопается, но я едва замечаю это: мысли мои далеко, очень далеко.

Мне ведь грозили, что будет страшно, с потоками кровищи и неприятными ощущениями на несколько дней. Но то ли мне с анатомическим устройством везёт, то ли юные вампиры выносливее и заживают быстрее, а мне всё очень понравилось.

И только теперь в роскошной ванне-раковине накрывает настоящее осознание случившегося. Воспоминания вспыхивают яркими, острыми образами.

Неожиданный поцелуй Санаду, жадность, с которой он добивался реакции. Мои судорожные мысли: что? Как? Почему?

Его лихорадочные объятия и этот поцелуй походили на мольбу. А когда моя спина вдавилась в стену, в сознании словно стоп-кран сорвало.

Может, дело в том, что мы оказались наедине в столь недвусмысленном положении. Может, после услышанного в гостинице во мне взыграло любопытство и желание превзойти Мару. Или тело решило, что с такой насыщенной жизнью нужно скорее передать гены потомству, пока носитель не откинулся. А может, Санаду слишком соблазнительный сам по себе. Но я ответила на поцелуй – просто попробовать, что это такое. И меня захлестнуло таким диким желанием, что я не могла остановиться. Я словно не управляла собой.

Целовала, кусала в ответ, позволяя нашей крови смешиваться.

Изгибалась под его губами и руками.

Судорожно помогала подтягивать подол платья и расстёгивала его одежду.

Это было дико, жарко, безумно – слишком хорошо.

И сейчас, когда я лежу в ласковых объятиях воды, кожа по-прежнему горит от прикосновений Санаду. Я задыхаюсь от воспоминаний. Словно проваливаюсь обратно в те волнительные мгновения.

Щёки пылают, я закрываю лицо руками, и пена с потрескиванием лопается, тает на моей коже.

– Хватит, хватит, – умоляю я память не подкидывать больше таких горячих образов, потому что они пробуждают желание найти Санаду и повторить, они меня сжигают прямо в воде, сбивают дыхание.

– Соберись, – приказываю я себе.

Лучше подумать, что делать с контрактом: из-за примеси крови Санаду он не так сильно влияет на меня, а Санаду сказал, что встреча с Марой была по договорённости, и об этом можно сообщить…

Санаду, интим – снова вспыхивают образы: его рука под моим платьем, он прижимает меня к стене. Я сползаю под воду в надежде избавиться от воспоминаний о своих восторженных поскуливаниях: это вообще нормально было? Не смешно со стороны?

И почему меня беспокоит именно это, а не текущие проблемы и тот факт, что после всего случившегося Санаду, словив чей-то самолётик, перенёс меня к себе в комнату, крепко обнял, словно прощаясь. Поцеловал, сказал: «У нас возникли некоторые проблемы, но я… я с этим как-нибудь разберусь. Только не покидай Академию: здесь тебя не посмеют тронуть», заправил мне за ухо прядь, чмокнул в лоб и телепортировался неизвестно куда.

Надо думать об этих проблемах, но я не могу. Все мысли сосредоточены на близости с Санаду. Она смущает до писка, но я хочу повторить.

В общем, теперь понимаю, почему на это подсаживаются. Но не очень понимаю, что делать.

***

В такой счастливый полный нежности и вожделения момент отрываться от Клео Санаду тяжело до зубовного скрежета, но хотя он никогда не желал становиться правителем и предпочитает сбрасывать дела на Эдмунда, игнорировать предупреждение «Если не явишься на собрание, мы введём войска в Лофтийский кантон» не может.

Не настолько Санаду безответственный.

Двери зала для собраний глав кантонов бесшумно перед ним открываются. Зал освещён ярким светом, льющимися сквозь окна над возвышением с пятью тронами, так что сидящих на них не разглядеть. Лучи отражаются в разноцветных гранях каменного узора на полу, ещё больше нарушая восприятие окружающего, но Санаду давно привык к этим фокусам.

И смотрит он не только глазами.

Но сегодня просто щёлкает пальцами, и магические светильники внутри окон смягчают сияние, позволяя ему хорошо разглядеть коллег.

Посередине для симметрии, как всегда, на высоком троне сидит Изрель: величественная и внешне абсолютно спокойная. Чем-то похожая на Магарет.

Слева от неё главный её политический соперник – светловолосый Келтар. Рядом с ним его подпевала Алиастис.

Справа от Изрель пустуют оба трона её политических сторонников, и если свой крайний трон Санаду ожидает видеть пустым, то свободное кресло Танарэса его откровенно беспокоит: слишком много между ними счетов, чтобы Танарэс пропустил такую встречу. Что оказалось важнее?

Но ещё хуже то, что сейчас в совете Изрель одна против двоих.

Понимая, что вызван не на совещание, а для допроса, Санаду останавливается посередине каменной площадки. Сдерживается, чтобы не сложить руки на груди.

Створки за ним закрываются бесшумно, но он улавливает дуновение вытесненного воздуха и так определяет момент, когда можно начать говорить свободно:

– Я вас слушаю.

– Не веди себя так нагло, – требует Келтар. – Ты сдал информацию о местоположении могилы Нергала Неспящим!