Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов. Книга 2 (СИ)

Нарушение границы территории резко выдирает Санаду из невнятных размышлений. Подскочив, он обращается к кристаллу Академии, но тот не идентифицирует посетителя, что значит отсутствие у того академического браслета, а в спальне уже раздаётся едва слышный мелодичный перезвон – предупреждает о стуке в дверь.

На ходу накидывая халат, Санаду снова обращается к кристаллу – выяснить, не появились ли в Академии посетители.

Имя гостя заставляет его сбиться с шага. Не то что бы Санаду против встретиться с ним ночью, просто гость не из тех, кто станет приходить в такое время без веских причин.

***

Грохот. Распахиваю глаза: темно.

Пробуждение резкое, порывистое.

– Марк Аврелий, – зову сипло. – Опять ты?

С ним бывает: то ключи уронит, то книгу несвоевременным забегом смахнёт с края стола. Или шарит на полках в поисках еды, хотя в запасниках полно. Не слишком часто, но бывает.

И на зов он обычно прибегает, и…

Я не дома. Вдруг вспоминается, что это не квартира родителей, где его можно дозваться, и не комната общежития.

Это огромный особняк Санаду.

Дом в другом мире.

Сажусь на постели и вглядываюсь в темноту.

– Марк Аврелий! – зову громче: вдруг он что-нибудь на себя уронил?

Тихо…

БАМ!

Снова что-то падает внизу, да так шумно, что впору на Антония подумать.

– Марк Аврелий, ко мне! – командую я.

Жду.

Но в комнате царит едва ли не мёртвая тишина.

Значит, Марк Аврелий где-то в особняке. И, возможно, в том месте, где что-то шумно грохнулось.

Миг – и я уже мчусь к двери, натягивая на себя стащенный с кресла халат.

– Марк Аврелий! – зову в коридоре.

Но мой бельчонок не отзывается.

Зато внизу – там, откуда донёсся грохот – слышны голоса.

Марк Аврелий может где-то крепко спать, но единственный способ узнать, случилось с ним что-то в эпицентре грохота или нет – спуститься и проверить.

Так босиком я проношусь по застеленному ковром коридору, сворачиваю на малую лестницу – мне кажется, по ней быстрее доберусь до говорящих.

Похоже, неторопливый с паузами разговор идёт столовой.

Что, опять попойка? И Марка Аврелия тостами мучают, изверги! Заранее злая, припускаю к чуть приоткрытыми дверям. Льющийся из них свет озаряет тёмный коридор.

Я распахиваю створки.

И в меня летит софа.

Большая такая софа из угла столовой.

Эта мысль единственное, что успеваю осознать, прежде чем мир снова замедляется от адреналинового всплеска. И я вижу, как стремительной тенью передо мной возникает Санаду.

Один удар его руки, почти небрежный с виду – и софа разлетается на щепки, хлопья набивки и куски плотного узорного шёлка.

Фрагменты разлетаются по столовой, с цокотом и шелестом обрушиваются на паркет. Но это я отмечаю краем сознания, потому что смотрю в глаза Санаду. Чёрные, как бездонные колодцы. Очень яркие на мертвенно-бледном лице.

Не знаю, сколько длится это кажущееся бесконечным мгновение, но постепенно приходит осознание, что Санаду тоже сейчас в сорочке и халате, босой.

А ещё в столовой есть кто-то ещё. Кто-то тяжело дышащий.

С трудом оторвав взгляд от Санаду, оглядываюсь по сторонам.

Стол сломан.

И стулья переломаны об стены.

А бутылок от алкоголя в обозримом пространстве лишь одна.

Наклоняюсь вбок, чтобы посмотреть, кто сопит в углу, из которого прилетела софа.

Там, согнувшись и опираясь ладонью на стену, стоит некто громадный, из медведеоборотней. Тёмные вьющиеся пряди закрывают лицо. Вроде бы это Дарион.

Санаду шагает в сторону, прикрывая его собой, что возможно лишь благодаря тому, что столовая большая, а гигант полусогнут.

– Вы что-то хотели? – мягко уточняет Санаду.

– М-Марка Аврелия не видели? – тихо спрашиваю я.

– Нет, – так же тихо отвечает Санаду. – Мы его сегодня не приглашали.

Он передёргивает плечами, сбрасывая с них светлые ошмётки набивки.

– А почему вы телекинезом софу не остановили? – едва слышно спрашиваю я. – Так бы она была целее.

– Не подумал, – натянуто улыбается Санаду и оглядывается. – Вот видишь, из-за тебя меня теперь студентка отчитывает. В навыках моих сомневается!

– Прости, – сипит в ответ медведеоборотень голосом, совершенно не похожим на сильный Дарионовский.

И всё же когда он выпрямляется и убирает с лица пряди, это оказывается Дарион.

– Хм, – Санаду переводит взгляд с него на меня и обратно. – Вижу, общество юных дев благотворно на тебя действует… А давайте вместе кутить и веселиться? Только, чур, не у меня: мне дороги мои интерьеры. Как память. Ну и в целом у Эдди каждый раз предынфарктное состояние от моих счетов за ремонты, давайте не будем делать из него первого вампира, пострадавшего от сердечного приступа.

– Санаду, – почти рычит Дарион.

– Завтра рабочий день, – я складываю руки на груди. –  Вашей невыносимо долгой рабочей недели… И вы точно Марка Аврелия не видели?

– Ой, Клео, он где-нибудь спит. Может, со своим большим другом. А если тебе так надоела длинная неделя, хочешь, я тебе завтра выходной устрою? – последнее Санаду произносит тоном истинного соблазнителя.

– В любом случае или только если я сейчас с вами пойду?

– Санаду, – недовольно повторяет Дарион. – Это приличная девушка.