Через несколько мгновений становится не по себе. Потому что Санаду, кажется, не дышит. Лицо потрясающе безмятежно, глаза под веками неподвижны. Расслаблена на моём колене его рука. И только дёргается прядка волос, сползающая с моих коленей на потеху поднимающихся от воды потоков воздуха.
Сердце падает куда-то в желудок, дрожащими пальцами я касаюсь прохладной скулы, и сердце проваливается дальше, заходясь в лихорадочном стуке.
«Санаду вампир, может, они спят, как мёртвые», – убеждаю себя, но страх стискивает внутренности. И мои пальцы соскальзывают ниже, к приоткрытым губам. Мягким. И более тёплым. А от губ – на шею, выискивать колотящуюся жилку. От волнения не сразу ощущаю под кожей спокойное биение пульса. Сильное и не предвещающее остановок.
Выдохнув, стукаюсь лбом о перила. Ну надо же было так перепугаться! Усмехаюсь облегчённо. И опять поправляю непослушные чёрные волосы.
Я осторожно приглаживаю прядь за ухом, когда глаза Санаду резко открываются. Почти весь глаз кажется чёрным.
Мгновение Санаду лежит, словно сжатая пружина. И резко поднимается. Вдруг оказывается за спиной, обхватывает меня за талию. Вмиг поднимает на ноги. Одновременно притягивая телекинезом рванувшего прочь Марка Аврелия.
Нас охватывает серая дымка. Привычный уже рывок выдирает с моста и переносит на центральную площадь Академии. Уже почти не розовой.
Санаду встаёт передо мной и вталкивает мне в руки обалдевшего Марка Аврелия. Чёрные глаза, снова обычной расцветки, так серьёзно-холодны, что я невольно отступаю. От Санаду веет силой и опасностью.
Что-то случилось. И серьёзное. Правда, не знаю, как он об этом узнал. Может, получил ментальное сообщение?
– Не покидайте сегодня территорию Академии, – жёстко приказывает Санаду. – Ни под каким предлогом. Для вашей же безопасности.
Он не шутит. Его желваки ходят от напряжения, во взгляде что-то странное. То ли сожаление, то ли грусть.
«Мара?» – мелькает шальная мысль.
Отступив, Санаду с хлопком и сполохом серой хмари исчезает прежде, чем успеваю что-то спросить.
– Санаду! – выскочивший на крыльцо Эзалон тоже не успевает. Мрачно взглянув на место, где только что стоял Санаду, Эзалон всплёскивает руками. – Ну вот, опять!
Он бросает на меня укоризненный взгляд, словно это я виновата в исчезновении Санаду.
– Добрый день, – улыбаюсь я и, прижав обалдевшего Марка Аврелия к груди, поспешно направляюсь к общежитиям, пока меня чем-нибудь не озадачили. Мытьём плит, например.
А дождь явно полезен Академии: здания щеголяют пёстрым серо-розовым убранством из их родного цвета камня и подтёков краски, трава почти нормальная, в листьях деревьев тоже проявились естественные зелёные пятна.
И даже огромный дракон, мрачно заурчавший возле входа в Академию, теперь не розовый, а красный. В основном. Но не факт, что это дождь помог: краска на нём могла сгореть, пока он на меня рычал и плевался огнём.
Заметив дракона, крепче обнимаю Марка Аврелия и прибавляю шаг – так, на всякий случай.
Быстренько миновав наполовину отмытую аллею, взбегаю на крыльцо, проношусь по тихому общежитию. Врываюсь в нашу с Никой комнату.
Здесь никого нет.
На первый взгляд.
Ещё раз осмотрев комнату, громко произношу:
– Ну, здравствуй, неведомое создание!
И жду ответа.
Глава 47
Тишина… словно всё общежитие вымерло. Или словно моя неведомая зверушка всех слопала.
– Может, ты есть хочешь? – переступаю порог. – Пить?
Глупый вопрос, учитывая запасы Ники и Марка Аврелия: тут неделю безвыходно жить можно. Причём даже местную десятидневную.
– Пообщаться? – предполагаю я. – Я с удовольствием с тобой поговорю, выслушаю…
Дожила: с пустой комнатой разговариваю.
Марк Аврелий, дёрнув хвостом, выбирается из моих рук и спрыгивает на пол. Деловито оглядывается и принимается за ревизию запасов. А я захожу в комнату:
– Ну что ж, давай жить дружно, – предлагаю неведомому (и, возможно, не существующему) соседу и закрываю за собой дверь. – Если захочешь поболтать – обращайся.
Вновь оглядываю комнату, но не вижу явных следов постороннего вмешательства.
Прохожу к постели и падаю на расшитое бисером покрывало. Разглядываю на полог.
После восстанавливающего зелья у меня слишком много энергии, чтобы отдыхать. Поэтому прохожусь по комнате и устраиваюсь за стол.
Буду учиться телекинезу – он такие невероятные возможности даёт! Просто неописуемые!
Единственное, что мешает сосредоточиться на деле – воспоминания.
Как ни стараюсь концентрироваться на собственной силе и обрывке бумажки, который я должна толкнуть невидимыми щупальцами, мысли возвращаются к танцу с Санаду, к нашему головокружительному бегу через город.
Это было потрясающе! Незабываемо! Слишком волнующе!
Об этом невозможно не думать, потому что хочется снова и снова переживать самые восхитительные моменты.
***
Санаду телепортируется туда, где его искать не догадаются – в собственный дворец: все же знают, что ему там скучно и слишком много сенешаля.