Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов (СИ)

Менталистки усаживаются рядком и дружно укладывают ладони на колени. Какие хорошие девочки. Они переглядываются между собой.

– Я вас слушаю, – напоминаю о своём присутствии.

Марк Аврелий взбирается мне на голову.

Так мы и сидим, смотрим друг на друга.

– Кхм, – Бэксил сцепляет руки на коленях. – Тут такое дело…

– Важное, – добавляет Лея.

Бэксил мрачно на неё косится, и Лея опускает взгляд на свои колени, вновь теребит косу. А Бэксил вздыхает и садится ровнее:

– Мы хотели попросить тебя об… одолжении.

Приподнимаю бровь. Это простое маленькое движение вызывает у менталисток странные нервные подёргивания. Эх, сейчас бы, как Санаду, эффектно задрать и вторую бровь, но… в моём исполнении это будет комично, я же не мастер.

– Раз хотели – просите, – разрешаю я.

И снова девчонки переглядываются. Вот не понимаю, зачем мяться? Хочешь что-то – попроси. Я же их не покусаю. И даже если отвечу резко, высмею – это не смертельно.

Так что поторапливаю девушек:

– Может, вам бумагу и перо дать, чтобы вы план разговора составили? А то он совсем не клеится. Или напишете просьбу, вдруг письменно лучше пойдёт.

Менталистки смотрят на меня.

– Потрясающее сходство, – выдаёт Лея.

– Женская версия, – чуть не цедит Дилала.

Я задираю сразу обе брови – раз уж не удаётся по очереди:

– Что-то не улавливаю в этих характеристиках просьбы.

Бэксил поднимает руку, призывая открывших было рот подруг к молчанию, поясняет сама:

– Недавно моего однокурсника, Нэла, убили.

Неожиданное продолжение.

Я молчу. Не вдумываюсь особо, чтобы не ужаснуться: такой молодой и уже мёртв. Жду дальнейших разъяснений.

Бэксил вглядывается в моё лицо. И вдруг нервно передёргивается. Возможно, её пугает мой абсолютный щит, она же менталистка. Впрочем, не уверена.

– И? – поторапливаю я. – При чём тут я?

– Ни при чём, – признаёт Бэксил. – Но обстоятельства… в общем, всё очень странно с его смертью. ИСБ… имперская служба безопасности проводила расследование, но тогда творился страшный бардак, было покушение на денею наследного принца, Академию чуть не разрушили, и… дело это как-то замяли. Мы просили Санаду повлиять на следствие, но он запретил нам и думать об этом. А мы… мы хотим знать, что же случилось с одним из нас.

Все три менталистки пристально смотрят на меня.

– Всё равно ничего не понимаю, – признаюсь я.

– Попроси Санаду повлиять на следствие, – просит Бэксил.

– Мне кажется, если бы он мог, он бы это сделал, – отзываюсь я. – Всё же речь о смерти его студента. Наверное, его это… задело.

Бексил немного нервно мотает головой:

– Вампиры в его возрасте к людям уже не привязываются, ведь мы мало живём. Санаду, по большому счёту, мы безразличны. И Нэл тоже: вчера был, сегодня уже нет. Вряд ли Санаду использовал связи, чтобы добиться справедливости. А если бы он это сделал, ИСБ бы всё здесь перерыло, но преступника нашло. Мы давали показания, что Нэла что-то беспокоило, потому что он узнал нечто странное о ком-то из Академии и собирался выяснить подробности. Санаду и сам мог бы проверить всех при желании, но он не стал, – Бэксил опускает взгляд.

Но я снова не понимаю:

– И всё же при чём тут я?

– Тебя Санаду послушает, – Лея успевает ответить раньше Бэксил, и та кивает:

– Да. Мы не просим давать ответ сразу, можешь подумать, но тебе ведь это ничего не будет стоить. Просто попроси Санаду разобраться со смертью Нэла.

– Санаду меня послушает в таком деле? – я скептически изгибаю бровь. – С чего бы это?

– Ну… – тянет Бэксил.

– Это же очевидно, – моргает Дилала.

– Очевидно что? – удивляюсь я.

– Ваши отношения, – немного сипловато выдаёт Бэксил и многозначительно округляет глаза.

– Любовные, – поясняет Лея.

– Какие? – переспрашиваю я и, не удержавшись, содрогаюсь от смеха.

Марк Аврелий перепрыгивает на спинку софы, а я смеюсь.

– Любовные отношения у меня и Санаду? – даже за живот хватаюсь. – С чего вы взяли?

Девушки тревожно переглядываются.

– С его особенного к тебе отношения взяли, – поясняет Бэксил.

– Это же очевидно, – повторяет Дилала. – По особенному и трепетному отношению к тебе. Перед нами можешь не притворяться.

– Да какое притворяться? – фыркаю. – Санаду же старый.

Опять девчонки переглядываются. И Бэксил возражает:

– Обычно вампиры сохраняют возраст обращения всю жизнь.

– И судя по внешнему виду, – продолжает Дилала. – Санаду в момент обращения было не больше ста лет. Я бы даже провела границу годам по восьмидесяти, а то и семидесяти. Хотя, нет, пожалуй, по восьмидесяти.

Теперь я не смеюсь – я закашливаюсь: предположенные мной тридцать на вид в местных реалиях соответствует годам так семидесяти-восьмидесяти, но может соответствовать и сотке? Мама дорогая, Санаду ещё до обращения вампиром мне в прадедушки годился!

– Так что он в самом расцвете лет, – деловито уверяет Лея.

Помахав рукой, уношусь к кухонной зоне у окна и наливаю себе воды.

Менталистки молча наблюдают за тем, как я пью.

Отставив чашку, икнув, я вытираю влажные губы и смотрю на них…

Они серьёзно смотрят на меня.

В восемьдесят – самый расцвет…