Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов

После чего направляюсь в сторону общежития: сначала надо усыпить их бдительность, а потом влезть в окно – для начала. Если не получится – буду искать другие варианты.

***

Терпения хватает на пятнадцать минут хождений возле приземистого склада: не могу ждать, когда Марка Аврелия используют в неведомых целях. Будь Санаду один и трезвый, я бы подумала, но пьяной компании магов – не оставлю.

Вернувшись к особняку, первым делом обхожу его по периметру, хватаясь за декоративные выступы и подтягиваясь, чтобы заглядывать в окна и проверять, не заперты ли.

Увы, происходящего внутри не видно, а створки заперты.

Что ж. Оглядываю пышную лепнину, поддерживаемый ажурными уголками козырёк. И всхожу на крыльцо. На этот раз – чтобы забраться на козырёк, с него пройти по опоясывающему второй этаж карнизу и проверить окна второго этажа. Если и они закрыты – на крышу влезу и поищу вход там. На худой конец – черепицу разбирать начну, но влезу. Я упрямая, меня запертыми дверями не остановишь. После нашего городского скалодрома влезь по завиткам лепнины – плёвое дело.

На козырёк взбираюсь споро, осторожно выхожу на карниз. В крови бурлит азарт, я продвигаюсь вперёд, добираюсь до первого окна.

Не учитываю только одно – парусные свойства подола.

На расположенном в помещении скалодроме никогда не было ветра.

Порыв ветра, ещё один – и пальцы соскальзывают с закруглений камня. В этот же миг распахивается окно второго этажа. Словно в замедленной съёмке вижу вытягивающееся лицо Санаду. Меня дёргает вверх и тут же падение продолжается – наверное, это попытка использовать телекинез. Но на мне демонические браслеты, отталкивающие магию.

А затем Санаду становится смазанной тенью, плохо различимой даже в ускоренном выбросом адреналина «просмотре».

На руки он ловит меня очень мягко и нежно. И зависает прямо в воздухе между первым и вторым этажом.

Сердце ломает грудную клетку – так кажется из-за быстрых лихорадочных толчков. Обхватив шею Санаду, прижимаюсь к нему, утыкаюсь носом в пахнущую кофе и можжевельником кожу, судорожно дышу, не сразу даже понимая, что его воротник расстёгнут, и я касаюсь его кожи не только носом, но и губами. И чувствую такой же бешеный стук его сердца. Накатывает жар, сбивая дыхание, а когда Санаду крепче прижимает меня к себе, по телу пробегает дрожь.

Он тут же влетает в окно и ставит меня на мягкий ковёр. В комнате темно, и я не вижу его лицо, когда ладони Санаду скользят по моему телу, бёдрам, подолу.

– Ушиблась? Или только испугалась? Ничего не болит? Всё в порядке?

Нет, не в порядке: у меня сердце выпрыгивает. И мурашки от каждого его касания. А его ладони возвращаются вверх: по ногам, бёдрам, талии. Ложатся на плечи. Санаду возвышается надо мной. И стоит слишком близко – я снова ощущаю запах его кожи, смешанный с винным духом. И как-то неловко от этой близости. Санаду дышит шумно и часто – наверное, рывок дался ему тяжело. Да и покачивает его.

Но воспоминание о Марке Аврелии мигом отрезвляет, я тыкаю пальцем в грудь Санаду.

– Марка Аврелия отдайте!

– Я же сказал: Марк Антоний нам нужен.

– Зачем?

– Ну, мы же пьём. До белочки. Марк Антоний – наша белочка. И команда нам нравится.

Команда «Марк Аврелий, тост!» после которой он пьёт то, что налито в бокале?

– Вы и его спаиваете?! – хватаю Санаду за грудки, пытаюсь разглядеть его лицо в сумраке комнаты. – Отдайте его немедленно!

– Тихо, тихо, – Санаду, качнувшись, обнимает меня и шепчет на ухо. – Ну что вам, жалко, что ли? Вы знаете, что наставники щитовиков и наставники боевых магов обязаны обладать определённым уровнем познаний в целебной магии.

Он гладит меня по волосам, а разбегающиеся от его дыхания мурашки мешают сосредоточиться.

– Марка Аврелия отдайте, – глухо повторяю я.

– Саториус и Баратус, как наставники щитовиков и боевых магов, – продолжает нашёптывать Санаду, – отлично разбираются в целительстве, могут оказывать первую помощь. Так что не переживайте: если с Марком Антонием что-нибудь случится – они его починят. Обязательно…

– Что? – толкаю Санаду в живот, но отстраниться удаётся, только когда он чуть разжимает руки. – Это вы меня так типа успокаиваете?

– А что, не помогает?

Да его шатает.

Кому я оставила Марка Аврелия?

– Отдайте.

Но Санаду снова прижимает меня, и нас рывком уносит вверх. А потом бросает вниз. И дымка рассеивается, открывая знакомые красные обои, две кровати с балдахинами и прочую тесно наставленную мебель нашей с Никой комнаты.

– С ним всё будет хорошо, – Санаду отскакивает. – Верну завтра утром. Обещаю.

Я бросаюсь следом, но нас разделяет серая дымка.

Хлоп! И дымка рассеивается.

Смотался.

Заламываю руки и…

– Иномирная сущность, – запрокидываю голову. – Он Марка Аврелия нашего не отдаёт. Верни его, пожалуйста!

Тишина…

Кажется, мне нужен новый план вызволения пленника.

***

Телепортировавшись в тёмный коридор, Санаду замирает. Из столовой доносится смех, гомон.

– Марк Аврелий, тост!

Несколько секунд тишины – и смех. А Санаду всё пытается отдышаться. Качнувшись, он спиной прижимается к стене и закрывает глаза.

Вдох-выдох.

Вдох-выдох.