Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– И многие ли некроманты становятся личами? – уточняю я.

Но Алоиз переводит взгляд на вход:

– Простите, что потревожил, но девушка просится к вам на занятия.

Оглядываюсь.

Санаду стоит в дверном проёме, картинно и медленно заламывая бровь:

– Что, решили всё же на меня позариться?

Ухмыляясь одним уголком губ, Санаду не сводит с меня абсолютно чёрных глаз.

Значит, менталист.

Нежный.

С тонкой душевной организацией.

Ага.

Так и хочется укоризненно посмотреть в жёлтые глаза Алоиза и уточнить, правильно ли работает их заклинание перевода.

А Санаду с самого начала не хотел моего появления здесь. И, похоже, ещё и позаботился, чтобы я ему в студентки не попала. Пойду наперекор – устроит мне «сладкую» учёбу, так что из учебников вылезать не буду и на сон времени не останется.

Я, конечно, люблю яркие впечатления, но конфликт с Санаду будет забавен только первые пару недель, пока пристреливаются взаимные подколки, а, растянувшись на несколько лет, утратит задор и интересность.

При этом технические проблемы некромантии решаются заклинаниями. А если не понравится направление, можно опять потребовать обучение по основному профилю – Академия обязана меня подготовить.

Если этот «нежный и тонкодушевный» Санаду сейчас читает мои мысли, пусть знает: «Не люблю самовлюблённых, заносчивых мужчин!» И вообще «Санаду дурак!»

На его лице не дёргается ни единый мускул, сохраняя надменную ухмылку.

Поворачиваюсь к Алоизу:

– Знаете, я, пожалуй, передумала. Поподробнее мне о некромантии расскажите: что, как, почём?

– Вы же боитесь трупов, – всплёскивает руками Алоиз. – Зачем же было?..

– Я вдруг поняла, что трупы… – неопределённо кручу ладонью, – довольно милы.

– Вы так быстро меняете мнение, – Санаду поцокивает языком. – Впрочем, это простительно столь юной девушке.

– Просто не хотела обижать вас отказом. Стать вашей студенткой, – с наигранным сожалением отзываюсь я. – Но вы не дали мне возможности ответить вежливо. Впрочем, учитывая вашу тонкую душевную организацию и нежность натуры – простительно.

Переводивший взгляд с меня на Санаду Алоиз дёргается, словно в желании нырнуть под стол, но сдерживается. Глаза у него становятся большими-большими и немного слишком выпуклыми.

Оглядываюсь, но ничего страшного за моей спиной не происходит: Санаду всё так же стоит в дверях, приподняв бровь:

– Позвольте узнать, откуда столь любопытная информация о тонкости моей душевной организации?

– Раз уж вы здесь! – подскакивает сливший дезу Алоиз и трясёт бумажками Ока. – Тут результаты теста какие-то странные!

И лишь вскочив и выпалив это всё, съёживается, видимо, сообразив, что сам себя выдал. Я бы, кстати, не факт, что его сдала: один менталист не показатель.

Не сводя с меня пристального взгляда, Санаду спрашивает:

– «Невозможно корректно определить» по всем направлениям, в расчёте которых учитывается характер тестируемого?

– Да… – выдыхает Алоиз.

– Это индивидуальные особенности студентки, – Санаду полуоборачивается к двери. – Раз проблема решена, пойду я лечить свою тонкую нежную душу.

Икает Алоиз, встряхивает несчастными бумажками:

– Я ничего такого не говорил! Точнее, я не о вас, я в целом о менталистах, я…

Но Санаду отмахивается:

– Нет-нет. Тонкая душевная организация… это звучит! Люблю службу в Академии – всегда узнаю что-то новое, неожиданное. Пойду, поделюсь этими изумительными сведениями о собственной персоне, – Санаду говорит это легко, скорее посмеиваясь над ситуацией. – И больше не тревожь меня по пустякам.

Значит, я – пустяк. Понятно.

Санаду выходит в коридор, и двери за ним закрываются.

Алоиз бессильно падает в кресло. Смотрит на меня исподлобья.

– Вы правы, – киваю я. – Тонкая нежная душа, не иначе.

– Шли бы вы… вещи получать. И довольствие. – Сев ровно, Алоиз надевает маску типичного надменного чиновника. – После получения формы вы должны будете уничтожить одежду, обувь и прочие вещи из вашего мира.

– И чем вам Александр Сергеич не угодил? – я дёргаю майку с изображением классика.

Нарочитое спокойствие Алоиза лопается мыльным пузырём:

– Положено так! Идите на склад. – Он хватается за голову. – Рабочий день уже кончился. Ладно. Идите спать, завтра утром всё получите. А я подготовлю ваше расписание.

Причём, выговаривает мне так, словно это я виновата в его желании трижды провести тест. Вот кому точно надо толщины души, а лучше нервов добавить. Даже жалко его. Почти. Поэтому ограничиваюсь нейтральным:

– До свидания.

Алоиз нервно вздрагивает. Махнув ему на прощанье, выхожу в тёмный коридор. Он освещён тусклыми фосфоресцирующими пятнами плесени на потолке.

Тихо… как в могиле. Ни скрипа, ни шороха, аж морозец по коже: антураж заправского ужастика.

За закрывшимися дверями, отсёкшими яркий свет кабинета, раздаётся подозрительный деревянный хруст. И утробное рычание, добавляющее очков хоррорности.