Попаданка с лопатой

  -И знаешь что еще- неожиданно вспомнила я когда на стол легла не больная стопка плотных листов- Надо забрать у старосты лопату, а то этот хитрец присвоит ее себе, а этого никак нельзя допускать- вдруг еще упырь появится.

  Воспоминая о лете похожи на ложу меда, густого, золотистого, переливающегося, словно капля янтаря. Ты смотришь сквозь нее на чуть трепещущее пламя свечи и видишь луга, заросшие душистыми травами. Пузатых пчел, полностью желтых от пыльцы и пестрых бабочек похожих на клочки лент. Маленький кусочек лето посреди зимы рвущей мой дом ледяными ветрами и высыпающей пушистым снегом. Лето... как давно ты было, скоро будет год как я здесь живу, а кажется что десятки лет . Сколько всего успело произойти за это время. Но главное я смогла принять этот новый для меня мир, стать его частью. А от прошлого остались только крошечные кусочки ничего не значащих воспоминаний. Мутных, и не точных, передающих лишь чувства.

  Подождав, пока еще одна оранжевая капля скатится обратно в туесок, я сунула ложку в горячий травяной чай, специально размещала так, чтобы ложка громко звенела о края кружки, заглушая рев ветра. Совсем недавно я вернулась из Соловьевки куда пробиралась сквозь сугробы. Жители этой не богатой деревеньки были слишком ленивы, чтобы разгребать завалы. Да и вообще не любили они работать. И платить мне не любили, звали только в случае острой необходимости, а когда я уходила плевали мне в след осеняя себя знаком огня. Я не оставалась в долгу частенько подмешивая этим жмотам горчицу в мази для того, чтобы жилось интересней.

  Вот уже час, как на землю опустились сумерки, окрасив мир в насыщенно синий цвет, а княгиня Зима выпустила своих верных псов: вьюг и метелей. Он бились в ставни, пытались проникнуть в щели, чтобы превратит мой дом в лед. Но беспрерывно топящаяся печь не давала заморозить "ведьмино логово" как называли мой дом в "Зеленой полянке" самой отделенной от моего дома деревней. К слову сказать, зеленой она была из-за приближенности к болоту сильно поросшему мхом.

  Печь не давала замерзнуть дому, а маленькие вкусные подношения от лесных жителей не давали замерзнуть душе. Зима в этом году была особенно сурова. Даже домовой и кикиморы еле ползали. Последних, я, правда вкидывала из домов или запирала в одном из углов. Жалко ведь не ради пакости залезли, а погреется. Пафутий тоже заснул. Просыпаясь лишь раз в 5-6 дней, домовой быстро наводил порядок, журил меня за разбросанные вещи, готовил и снова засыпал. Без доброго и суетливого домового в доме было особенно грустно. Люди почти не болели, оставив время для хворей на начало весны. Вместо этого все активно готовились к новому году, украшая дома, высылая приглашения к многочисленным родственникам и задумываясь над праздничным ужином. Ложка с тихим "кап" легла на стол, а я прихлебнула чай и немного обожгла кончик языка. Мне некого было приглашать. Совсем. Из друзей у меня появился лишь домовой, Вемин, леший все лето потчевавший меня свежими ягодами, да русалка. С Радимом я хоть и подружилась, но у меня было ощущение, что он так и не отошел до конца от приворота и приходит исключительно посмотреть на мое лицо. То есть лицо "любимой Веланьюшки". Так что отмечать я не собиралась. Для меня большую ценность имеет Травород и русалочья неделя. Единственное, нужно собрать в праздничную ночь сумку. Медовуху с травянкой никто не отменял, а отсюда на следующий день отравления, переломы и прочие радости опьянения.

  Чай чуть горчил, я не жалея бухнула еще одну ложку "лета" и укусила за румяный бочек клубничную плюшку. Другой бочек был напрочь сгоревшим, но он был всего один! Пироги сгорели все, но я не теряла надежду научиться готовить. Пафутий называл это порчей продуктов, но не препятствовал и иногда давал пару полезных советов. Проглотив живьем кусок выпечки, я задумчиво посмотрела на грамоту: попытаться вывести подпись и подписать заново? Или не хай сойдет? Завтра приезжает еще одна княжеская проверка. Бояться мне было нечего.

   Важная бумага, заверенная княжеской печатью, гласила, что я Настасья Соболь являюсь ведьмой закрепленной за деревнями Кусанькино, Соловьевка и Зеленая полянка. Имею право лечить, беречь людей от нежити и нечисти, а также владею саблей.

  Ну, владею это громко сказано, хотя на ногу я ее уже не роняю. Успеваю вовремя отпрыгнуть. Единственным подвигом, совершенным с помощью "грозного оружия" было изгнание двух татей, которых я сначала немного покалечила, кинув в них тупой ржавой саблей, а потом мы немного подружились, пока я лечила их синяки.