Попаданка с Великой Переправы

Я как наяву представила, как Страж, которого я уже привыкла считать своим напарником, сокрушённо качает головой, а затем равнодушно сопровождает меня как самое бесполезное приобретение назад к межмировому порталу. Так сказать, «с вещичками на выход».

Ну нет уж! Не уйду. Мне здесь нравится. Я ещё не открыла для себя всех чудес этого мира. Не плавала в океане. Не слышала пения баглиса,15 не видела завораживающих танцев полупрозрачных туринов.16 Решено. Остаюсь. Не прогоните. Упрусь всеми конечностями.

Вдруг за спиной раздались странные звуки.

–– Хох. Ети-молоти! Да что же это? – резко выдохнул ректор, закашлявшись.

А я вдруг поняла, что нахожусь в облаке радужных всполохов. Казалось, свечение поднималось прямо из воды резервуара и обволакивало меня каким-то почти материнским теплом. Над моей головой что-то мигало и сверкало. Захотелось одновременно плакать и смеяться. От нахлынувшего чувства облегчения я издала несколько полувсхлипов-полустонов прямо в мутный «глаз» артефакта. В ответ он вспыхнул ярким ультрамариновым светом, почти ослепив. На несколько мгновений почувствовала себя беспомощным новорождённым котёнком. Вокруг уже суетился мэтр Ханк, помогая слезть с «подиума» и ощутить твёрдую почву под ногами. Подхватив под руку и не переставая что-то бормотать себе под нос, провёл меня, ослепшую, до кресла и бережно усадил в него.

Голова кружилась. Перед глазами двигались белёсые пятна. Сердце молотило, разнося по телу непривычную пульсацию и сильный жар.

Между тем, ректор буквально вложил мне в руку чашку с мятно-пахнущим напитком.

–– Пей скорей. Полегчает. Надо же, какая неожиданность… Ну-ну. Да пей уже, Настя.

Я пила. Зрение восстанавливалось быстро. Ректор криво улыбался, глядя на меня, и потирал руки.

–– Что-то не так? – подозрительно осведомилась я, выясняя, уже пора паниковать или ещё нет.

–– Да всё так. Даже слишком так. Откуда ты взялась-то такая?

–– С Земли, – автоматически отозвалась я.

–– Да я не об этом, – задумчиво молвил отчего-то вмиг погрустневший магистр. – Что-ж, будем разбираться, что нам с тобой делать, Клубкова.

А, собственно говоря, что не так? Объяснитесь, мэтр!

***

Первое, что мне бросилось в глаза при выходе из кабинета ректора, – Лакий, нервно вышагивающий по подоконнику ближайшего окна. Мой Страж! Он меня всё-таки дождался. На негнущихся ногах подошла и села рядом с котом на подоконник.

Говорить не хотелось, как и пугать напарника, но Лакий имел право знать, что нас теперь ждёт.

–– Это не стихия, – буркнула я.

–– А что? – напрягся Страж.

–– Магия Лиры, – шепнула я, убедившись, что вокруг нет никого, кто может это услышать.

–– Ментальная магия? Королевская? – ужаснулся напарник, вздыбив шерсть. – Но хоть уровень-то слабенький?

–– Нет. – Горестно выдала я.– Очень даже наоборот!

Лакий отшатнулся, зачем-то потряс головой и в сильнейшем возбуждении спрыгнул с подоконника.

–– Так, я к ректору. Будем надеяться, он ещё не доложил королю. Жди меня здесь! Или нет. Лучше иди, куда там тебе надо? Я свяжусь с тобой позже по связи.

И скрылся за дверью кабинета, оставив меня в растрёпанных чувствах. Я уже знала, что менталистов с таким уровнем дара корона держит на коротком поводке, никуда не выпуская из страны и ограничивая их магию блокираторами. Но ведь я на представлении ко двору дам королю клятву! Неужели Зигор Пятый поступит так со своим Хранителем?

Глава десятая, о сумасшедшем учёном, древней мировой катастрофе и первых приключениях Насти в Академии

Настя Клубкова

Чуть ранее в кабинете ректора

Приведя меня в чувство после почти сокрального действа с Оком Лиры, завершившегося «салютами и фейерверками», ректор начал рассказ издалека. Находясь в слегка неадекватном состоянии, запомнила я далеко не всё, но поняла главное.

Когда-то очень давно мир Сейтан населяла только одна разумная раса – люди. Развитие безмагической мировой цивилизации шло очень быстро, пока у одного сумасшедшего учёного ни появилась идея соединить три планеты Сейтана в одну большую, с единым государством и одним императором во главе. И, конечно, в качестве императора он видел себя самого. Так и не получив финансирования ни от одного из действующих монархов, скептически отнёсшихся к его проекту, безумный учёный на свои деньги провёл сложный в техническом плане эксперимент, после которого мир людей навсегда перестал был прежним.