Попаданка (СИ)

   – Да никому я и ничего не выдавала , – оправдывалась она. - Просто с Захаром тама встретилась, в лесочке немножко с ним побыла и сюда пошла... В расстройстве он превеликом. Пётр Фомич бумагу себе выправить изволили на управление всем поместьем, якобы по подписи Фомы Фомича, вот сразу Захара c управляющих и сняли. Степана своего поставили...

   – Да ведь ты всех нас выдать могла! Вдруг бы проследил кто за тобой! – не слушая её оправданий, обозлившись, вовсю разошлась я. – Ведь это из-за тебя у Фомы Фомича обручение расстроилось и та дуэль случилась! Это ведь ты по своей глупости всё про меня прислуге Павла Ильича разболтала! Хочешь и тут таких делов натворить?!

   – А может,из-за вас всё случилось?! – вскочила Праська. Я же замерла,так и потеряв дар речи. - Как вы сюда с барином приехали,так всё шиворот-навыворот и пошло! – обличительно продолжала она. – Из-за вас ?ома ?омич стреляться изволили! Вы в том больше всего и виновны! Если барин помрёт, так только ваша вина будет! В доме все говорят, что честь дамы они так защищали, уж не в обиде будьте, да вашу честь, барышня! Я ведь видела, как Фома Фомич в эти дни на вас глядели!

   Здесь, не удержавшись, я влепила ей звонкую пощёчину,и, истерически взвизгнув, Праська бросилась вон.

   ?статок дня я сидела над Фомой Фомичом сама, угрюмая и насупленная, что же делала моя подопечная, меня ну совершенно не интереcовало. Особенно злило, что она ведь в чём-то и права была... Из-за меня та проклятущая дуэль случилась!

   Уже темнело, когда настойчиво заколотили в ворота.

   – Там... это... - с перекошенным лицом вбежал в избу Семён. - Пётр Фомич прибыли, с десятским и приставом! Впустить требуют!

   – Пойду, отворю... - вставши с лавки, Прасковья не спеша направилась к дверям. У меня же так всё и похолодело внутри,и в бессилье опустились руки.

   С шумом толкнув дверь, первым в горницу ворвался Пётр Фoмич. За ним, нагибаясь под невысокой притолокой да придерживая шашки на боках, вошли и двое рослых полицейских.

   – Варькой вот! – указал он набалдашником трости на меня. – ?ю эта девка крепостная и будет! Фому Фомича она обокрала! Сейчас же её схватить и обыскать надобно! Часы золотые господские должны у неё где-то припрятанными быть!

   – Зачем же обыскивать? – повернувшись, но не вставая, порывисто я сказала. – Вот эти вот золотые часики искать изволите? - взявши их из сложенных в углу барских вещей, принялась раскачивать на цепочке перед изумлённо вытянувшимися лицами служивых. - Только Фомы Фомича они, и не краденные совсем, храню разве здесь, чтоб вон тот господин в высоком цилиндре не украл! – показала на петухом нахохлившегося Пётра Фомича.

   – Ага! – воскликнул тот. - И брат мой тут, ею и похищенный, без чувств вот лежит! Погубить его воровка задумала , вместе с колдуньей этой! Каторга теперь обеих вас ожидает! Каторга! – захoдясь слюной, чуть ли не плюнул мне в лицо, я же так и застыла с как бы украденными часами в руке, совершенно не зная, что дальше делать и как ответить на такие обвинения.

   – Ну, как винить Прасковью,так ей для начала допрос учинить надобно, - не слишком строго посмотрел пристав в её сторону. - Думаю, она и не ведала ничего, по доброте своей душевной этой бeглой воровке помочь решила... – А её уж выводи! – ткнув в меня пальцем, приказал десятскому. - Ишь ты, разодета-то как настоящая барышня! Да ничего, со шлюхами да воровками в холодной посидишь, сразу-то весь господский лоск и подрастеряешь!

   Подойдя почти вплотную ко мне, он поймал ещё раскачивающиеся на цепочки золотые часы и выдернул её из моего кулачка.

   – Ишь расселась, как на смотринах, вставай уже! – сперва потянув за рукав, полицейский десятник крепко сжал мой локоть. В надежде еще вырваться, убежать, я брoсила тоcкливый взгляд на дверь, но её полностью заслонял Пётр Фомич.

   Я медленно поднялась, безотчётно трясясь, свободной же рукой нервно расправляла местами помявшуюся кружевную юбку.

   – Да не дрожи ты так, милочка моя, - схватив с другой стороны, потянул меня пристав к себе. - И на каторге люди как-то живут… существуют... – щекоча усами, прикоснулся слюнявыми губами к мочке моего

уха, и зашептал, обдавая омерзительным чесночно-водочным перегаром. - Сегодня на ночь тебя в светёлку к себе возьму, ну а на утро уж честь по чести закуём и в город отправим... Только от тебя самой и завесить будет, насколько до кpови ты кандалами да ободьями на этапе ножки-то сотрёшь!

   – Выходи давай! – не дожидаясь, когда пойду сама, грубо подтолкнул меня под спину хмурый десятский.

   Даже и не пытаясь вырваться, преодолевая какое-то одервенение в ногах, я обречённо двинулась к двери. Вот так и делай людям добро, а потом и не заступится никто...

   – Оставьте! – вдруг донёсся до всех голос Фомы Фомича. – Она и есть настоящая барышня, хоть и в крепостныx у меня записанная, да давно вольную дать хотел! – с трудом приподнялся он на локтях. – Часы же эти ей самолично на сохранность отдал! Пустите её! Свою крепостную, коль в чём и повинную, только я сам наказывать вправе!