Попаданка (СИ)

   – Ох и мудрёно же, барин, ваша сестра говорить изволит, особливо-то для бывшей крепостной… – исподлобья на меня глянувши да, как показалось, одобрительно подморг?ув, перевёл Василий взгляд на Петра Фомича. – А говорили-то, будто из простых подневольных девок она у вас, да разумна и всегда в самую точку попадает!

   – ?сть такое, – с заметным недовольством кивнул мой предок. – Не тобою уж первым подмечено, что не по годам мудра сестрица моя… Да только никакая она уж тебе не девка подневольная!

   – Конечно же не девка , а настоящая барышня, даром что из крепостных! – сказал Василий и таким тоном, что невозможно было не понять: так высказываясь, он не меня хочет задеть, а камень это в огород моего пред?а. Не терпит, получается, наш солдатик барчуков-то! Ох, не терпит!

   – Всё, перестаньте, задиры! – снова встала я между ними. - Разве такая большая разница, бывшая я крепостная или нет? - взволнованно говорила и чувствовала, как начинают пылать мои щёки. - Да, я была когда-то свободной. Потом по глупости сама сделалась крепостной! – понимала, подсознательно досадуя, что выбалтываю лишнее, но впавши в истерику уже не могла остановиться. - Тяжело мне было или легко,так внутри меня всё перегорело, и не вам обсуждать и

судить мои действия! Теперь я снова вольная, да легче мне от того почему-то не сделалось! – тут вдруг слёзы брызнули из моих глаз, к счастью, не позволяя наговорить большего.

   Я плакала, а Василий смотрел на меня такими большущими и сочувствующими глазами, пока ничего не понимая и лишь качая головой.

   – Слезами Варвара Николаевна нам о том сказать хочет, что никакая она ни девка крепостная, а самая настоящая барышня, образованная и даже в женской гимназии воспитанная, да бедною сиротою ставшая! – дождавшись, когда от этих его слов я в себя приду и рыдать перестану, мой предок с усмешкой продолжил меня разоблачать: – Уж неведомо мне, где мой названный братец сию даму выискать соизволил, верно знал шельмец покойный о близком родстве нашем! Вот и привёз её в поместье! И мне великое спасибо сказать ему за то надобно! Да глупышка она, влюбилась в него без памяти, что и на подлог пошла, думаю, где-то все бумаги свои потерявши да согласившись в реестровую книгу замест помершей девки вписаться, вот и сделалась его крепостною содержанкой… А как же иначе? В те дни мой названный братец к обручению с другою изволил готовиться! Не позволила бы людская молва незамужней даме у него в доме быть! А девкою дворовою – да всецело пожалуйста! И сестрица моя согласилась! Потому что любила… наверняка любила… братца моего напыщенного! По вашим глазам, Варвара Николаевна, прочесть я это смог, еще тогда, когда вы из дуэльного пистолета в меня целиться принялись, словно за какого-то изверга принявши! – здесь Пётр Фомич чуть склонил набок голову. – Вольную же мы ей только

нынче офoрмили, вoзвращая и дворянство,и имя доброе!

   Не отвечая, я пуще расплакалась.

   – Ведь так? – выжидающе посмотрел на меня мой предок. - Про гимназию, сестрица моя, вы уж сами как-то проговориться изволили… Не берут туда из простых-то! Совсем не берут! Вот я всё и сопоставил! Верно?!

   – Да, правильно вы обо всём догадались, Пётр Фомич… – постаралась я поубедительнее кивнуть, промакивая кружевами надетой на руку перчатки неудержимо выступающие на глазах слезинки.

   – А что мудра не по годам, так тайны никакой в том и нету, - вовсю разойдясь, продолжал Пётр Фомич. - Потому что иголку в мешке не утаишь! ?ода она моего… Уж и в селах окрестных, как и в поместьях ближайших, всем ведомо стало, что Варвара Николаевна барышня разумная, и в философии и

в медицине грамотная, со скуки умных книжек начитавшаяся. Сам наш доктор уездный ещё у брата моего за неё хлoпотать изволил, чтоб в помощницы себе взять, да не отдал никто!

   Я же слушала их, да молчаливо надеялась,что, всем этим своим придумкам да чуждым слухам доверяя, мой предок и действительно во всё это верит. Ну и пусть!

   – Ну ладно, барин, не время сейчас… О другом думать надобно, потому вы с сестрой лучше тут останьтесь, да разберитесь и побеседуйте уж сами между собою, - наконец-то дождавшись тишины, вставил и свою реплику Василий. – А мы с вашим Фёдором по здешним закуткам пройдёмся. Не сомневайтесь, разыщем уж того злодея, кто такое с нашим пленником учинил!

   Они ушли, мы же остались, обдумывая все сказанные слова да молчаливо вслушиваясь в призрачные звуки дома, но слышался лишь скрип гнилых половиц под ногами ушедших.

   – То теперь плохо, - разрывая тишину, зашептал мне Пётр Фомич, – что показать тем лиходеям будет некого, как и нам они сие убийство зачтут.

   – А знаете, братец мой, – впервые так назвала своего предка, - мне оно как-то и без разницы будет, когда я им в руки попаду, зачтут они нам этого своего подельничка гибель или кому другому его навесят. Так что вы мне уж лучше слово дайте, что перед тем

тростью по голове меня покрепче огреете, без предупреждения лучше, но чтобы уже наверняка было!