Попаданка: Удел драконьей жрицы [СИ]

Я стиснула зубы до болезненного напряжения в челюсти и резко выдохнула, злясь не столько на драконов, сколько на саму себя. И какой же дурой нужно было быть, чтобы подумать, что они в самом деле полезут меня спасать!? Нет, ну в самом деле! Я ведь с самого начала знала, что мне не особо-то рады. Кажется, и вела себя вполне соответственно. Единственное, чего не пойму, так это когда у меня в мозгу успело так щелкнуть, что я вдруг возомнила себя важной и нужной? Вроде же и наивностью не страдаю, и с логикой все в порядке… Не представляю, что на меня нашло. Все это Лит, мерзкая богиня, запудрила мне мозги. Хотя, стоит отдать ей должное, без ее способностей, я бы сейчас так живенько тут не шагала, а вполне возможно варилась бы уже в каком-нибудь котле, да без специй. С другой стороны, без ее стараний, меня сюда бы и не занесло вовсе…

Мои размышления прервал так некстати подвернувшийся под ногу камень. Я налетела на него как раз больной ногой, охнула, и завалилась набок, благо, тоннель в котором мы находились, был настолько узок, что не позволил мне упасть.

Наги остановили процессию, и метнулись ко мне. Предельно аккуратно поставив меня на ноги, они ощупали мою поврежденную, и порядком опухшую конечность, сняли с моей руки веревку, и один из нагов ловко закинул меня себе на плечо. Я едва сдержала себя от едкого замечания. Ну что ж, такой способ передвижения мне неплохо знаком. И это, пожалуй, лучшее на что я могла бы рассчитывать — могли ведь и шею свернуть на месте.

— Мерзкие крыс-с-стс-с-сы, ногу ей повредили-с-с, — зашипел наг, несущий меня на плече, стоило ему вернуться в начало строя, к своим собратьям.

— Залечим-с-с. А этим мелким вс-с-се равно жить недолго ос-с-сталось.

Я постаралась не трепыхаться, и изобразить из себя самую безжизненную тушку, которая только возможна. Вроде вышло вполне сносно. Болтаться на крепком, пусть и не человеческом плече, оказалось определенно лучше, чем ковылять своими двумя, не разбирая дороги. В какой-то момент, я, кажется, даже успела отключиться, чего уж совсем от себя не ожидала.

Очнулась я в хорошо освещенном помещении, от того что кто-то плещет мне в лицо водой. Глаза предательски не желали открываться. Тело, было словно ватным, и мне было так отчаянно хорошо, что я готова была перевернуться на другой бок, зарыться лицом в эту мягкую подушку и…

«Подушку!?» — я распахнула глаза и резко села, осматриваясь по сторонам. Моему взгляду предстала комната в бордово-оранжевых тонах, украшенная изящными панелями темного дерева, с потолка свисала легкая полупрозрачная шифоновая драпировка с цветочным рисунком, а по центру красовался шестиугольный бассейном в окружении множества кушеток, диванов и подушек, расставленных и разбросанных повсюду. На одной из таких симпатичных кушеток сидела и я. Спустя секунду, у меня на шее с рыданиями повисла Велерена, полностью закрыв собой обзор.

— Я так испугалась что ты не проснешься! — едва членораздельно произнесла девушка, ненадолго прервав свои рыдания, но не разомкнув крепких объятий.

— Что за глупости? «Не проснусь», скажешь тоже! — я изобразила на лице самую бодрую из всех возможных моих улыбок, пытаться избавиться от вцепившейся клещом девушки оказалось совершенно бесполезно, — Ну-ну, тише. Будет тебе плакать. Ты же не хочешь нас здесь затопить? — прокряхтела я, осторожно поглаживая девушку по плечам.

Велерена предприняла над собой усилие, и разжав стальные объятья, присела на корточках у моих ног.

— Мне так страшно было здесь одной, — девушка вытерла лицо рукавом, размазывая слезы напополам с грязью по щекам, — А ты все не просыпалась. Вот я и подумала…

— Я просто спала, — улыбнулась я, вроде бы ободряюще, — Может, расскажешь, что я пропустила?

— Нас еще на входе в их город от остальных отделили. Тех в общий гарем отправили, а нас сюда. Не знаю зачем. Наверно какому-то высокопоставленному наа-кху подарят.

— С чего ты это взяла?

— Наа-кхи хоть народ и замкнутый, но к в человеческие города иногда появляются. Там они девушек не крадут — покупают за золото и камни, в приютах, в семьях многодетных. Знаю только что даже одна женщина, но своя, уже у них большой привилегией считается. А уж свой собственный гарем…

Я хмыкнула. Везение это или нет, я еще для себя не определила. С одной стороны, в общей кодлятне быть не особо-то хотелось. С другой — личный гарем наверняка предполагает лучшую охрану, и более пристальное внимание к нашим персонам. Раскладец так себе. Но в целом, сносный. Если вспомнить, что я все еще чудесным образом жива. Да и нога почти не болит. Кстати о ней…

Я опустила взгляд на свои ноги и обнаружила, что теперь сижу одетая в нечто неприлично короткое, не закрывающее ноги не то что до колена, но и до середины бедра. А моя нога аккуратно перемотана чистыми бинтами, с едва заметно проступившей на них мазью.

— Это еще что? — невольно возмутилась я.

— Они евнухов прислали тебя переодеть. Но я не дала. Только бинты да мазь у них взяла, и сама уже тебя обмыла да переодела. У тебя одежда уж совсем в клочья изодрана была, да и грязь твоей ноге не на пользу.