Попаданка в академии драконов 4

Арен рывком поднимается над землёй, подхватывает клетку и, подталкиваемый искусственным вихрем, мгновенно взмывает в облака. Благодаря контролю над ветром, золотые драконы так же быстры, как и воздушные. А я из-за этой дикой скорости так и не успеваю толком разглядеть с высоты круглую площадь с золотой статуей дракона и серебряными медведеоборотнями.

В считанные мгновения огромная столица оказывается позади, и под нами расстилаются поля, дороги, леса и реки империи Эрграй.

Глава 32

На первой же остановке в поле пассажиры Арена демонстрируют завидную зеленоватость. А уж как они рады, что мне требуется время для восстановления способности, и поэтому дальше полетим не сразу, просто слов нет.

На четвёртой остановке в предгорьях на меня смотрят, как на последнюю надежду на спасение. После усиления дара и проверки направления связи жалко эту надежду разбивать, но я тихо сообщаю:

– Направление прежнее.

А это значит, летим дальше и ищем.

Арен, поскрёбший когтями по влажной после дождя земле, вдруг обращается человеком:

– Кажется, я знаю, где спрятался Тордос.

– Где? – даже у самого могучего Фергара подрагивают колени.

– Прямо по курсу Аришам и общежитие отвергнутых.

Держащийся за клетку Геринх светлеет лицом:

– В схождение их отправили по домам, общежитие пустует, запасы на складах должны быть, и магу несложно туда войти.

– Кем отвергнутые? – заглядываю в лицо Арена.

– Магией, – он, сцепив пальцы, до хруста выворачивает руки. – Там в ожидании схождения миров и отправки домой живут иномиряне, притянутые манком, но отказавшиеся принять магию.

Те самые, о которых Эзалон говорил в нашу первую встречу. И правильнее называть их «отвергнувшие», но, наверное, эёранцам гордость не позволяет признать, что кто-то отказался от их мира.

– Надеюсь, ваше предположение верно, – Фергар решительно направляется к клетке. – И лучше проверить прямо сейчас.

Кто-то из девушек стонет. Арен разводит руки в стороны и обращается в золотого дракона. Пушинка, стоически выдержавшая весь путь на своих крыльях, как всегда перед взлётом ворчит и пыхтит.

***

Аришам с его маленькими беленькими домиками утопает в садах, в несколько ярусов расположенных на склоне горы. На изумрудных лужайках выше роскошных виноградников и карликовых деревьев с ярко-алыми плодами пасутся белые… наверное, эти существа с очень длинными телами и двумя хвостами можно назвать Эёранскими овечками.

Ярко блестят каналы с водой, лопасти водяных мельниц вспыхивают на солнце, точно они усыпаны бриллиантами.

Арен заходит на вираж, из клетки доносится крик. Пушинка подлетает под брюхо Арена, а он снижается к многоэтажному дому на склоне. Даже с высоты стена вокруг его территории выглядит очень внушительной. Окна в тени кажутся выбитыми.

Мягко опустив клетку во внутренний двор, Арен приземляется на все четыре лапы. Приподнявшись на задних, медленно уменьшается. Держась за шею дракона, я в конце концов оказываюсь на человеческой спине.

Пушинка картинно шмякается на газон и стонет. Обитатели клетки сидят белые-белые (кроме Фергара – он скорее болотного цвета).

 «Добро пожаловать!» – гласит надпись над двустворчатыми медными дверями с чеканным Эёранским календарём.

В саду белеют таблички. На ближайшей к нам написано: «Магия не причинит вам вреда, при всех странных явлениях сохраняйте спокойствие».

«Если вас мучает тоска, вы всегда можете поговорить с приставленным к вам менталистом, он окажет квалифицированную помощь», – сообщает табличка возле беседки у прудика с утками.

Мельком оглядев похожее на санаторий место, усиливаю дар Видящей. Но в этот раз мир не окрашивается взрывами цвета и пульсирующих потоков. Практически единственные источники магии здесь – мы сами.

Фиолетовые нити от работниц завода тянутся на второй этаж здания.

– Кажется, он здесь.

Пушинка присоединяется к общему облегчённому выдоху. Я же медлю с наложением заглушающей печати: здесь так мало магии, что я могу рассматривать её без перенапряжения, а это тренировка.

– Почему здесь такой слабый магический фон? – поворачиваюсь к Арену, но его невозможно разглядеть за невероятной силы сиянием магии.

Золотой поток связывает его со мной, меня – с его родовым артефактом, с Элоранарром через метку на неприличном месте, с императором – через метку призыва на службу, с Пушинкой. Арена же с обоими братьями, отцом, мамой, дедушкой. Есть и другие связи – и у него, и у меня: с моей личной гвардией, с Эзалоном и Тарлоном, передавшим письмо с немыслимой просьбой нарисовать ещё эскизы и разработать пару особых коллекций. Словно мне делать больше нечего.

– В некоторых местах Эёрана магия уходит глубоко под землю, – объясняет Арен. – Учёные не знают, почему. Это одно из таких мест, отвергнутые живут здесь, чтобы избежать проблем с переизбытком магии. Стой здесь. Фергар, Геринх, Пушинка – охраняйте Леру.

– Ойни, – вздыхает Пушинка.

Окутанный алым Геринх и мерцающий голубым Фергар встают по бокам от меня.

Оставляя за собой золотые истаивающие сполохи, Арен в мгновение ока отворяет двери и исчезает в темноте здания.