Попаданка в академии драконов 4

Как поняла из обрывков фраз, амулет Заранеи в этом мире что-то вроде документа, подтверждающего, что я не осквернена и угодна главам ордена Очищения. Но обычно такие вещи выдают кому-то более приличному. Все эти разговоры наводили на мысль, что я могу не опасаться властей, но не отвечали на вопрос, как добывать себе пропитание, когда закончатся деньги.

Я сидела там до глубокого вечера, уже холодало, на улицах почти никого не осталось. Меня не прогоняли – просто не замечали. Потом один из вышедших из здания Ордена остановился рядом. Постояв немного, спросил:

– Тебе есть, куда идти?

Я помотала головой. Голос у него был звонкий, и я решила, что он молод.

– Пойдёшь в святилище? Там надо работать, но будет крыша над головой и еда.

Я согласилась. У него была мозолистая рука, словно он слишком усердствовал в тренировках с мечами. Молодой человек вёл себя так, словно знал, как тяжело ориентироваться слепому: предупреждал о неровностях дороги, лужах, поворотах. В святилище его назвали дознавателем Лероем. Мест для обездоленных не было, но он настоял, и меня устроили в келье и накормили. Как я поняла из кряхтения настоятельницы, этот Лерой обладал влиянием в ордене Очищения, что делало ещё более удивительным его участие к простой калеке.

Этот Лерой иногда приходил, проверял, не обижают ли меня. Как я потом узнала, его младшую сестру ослепили ведьмы, поэтому он вступил в орден Очищения, хотя сам принадлежит к аристократическому роду.

В обители я распускала старые канаты и верёвки, чтобы из них плели новые, и слушала, постоянно слушала. В Киндеоне дар магии считался скверной, проклятием. Его носители уничтожались жестоко и непримиримо. Тех, кого изобличили кристаллы чистоты, отправляли в сердце Ордена, а осквернённых помельче уничтожали на местах.

Маги, если послушать местных, виноваты во всём: в падении скота, снижении удоя, порче злаков, грозе, неурочном дожде, засухе, болезнях, смертях, даже в мужском бессилии. За помощь магам убивали, дома, в которые заходили маги, подлежали сожжению. Получалось, что маги здесь на каждом шагу, в каждой деревне, а это совершенно невозможно для непризнанного мира: в нём слишком мало магии, чтобы обеспечить столько одарённых, да ещё тратить её на мелкие козни соседям.

Объяснить этого местным я не могла. И оказалось, правильно делала, что молчала: неверие в доктрины Чистоты, которые утверждают этот ужас, карается смертью.